— Да!!!
— Больше никто не посмеет
указывать, что нам делать! Больше никаких войн, только бесконечное
веселье! К черту нормы и правила! В жопу законы!
— В жопу законы!!
— охотно поддержала толпа.
— Не хватало еще, чтобы нас
контролировали и в игре! Нам и реала хватило
по горло!
— Долой!!
— Мы — сами себе боги
и судьи! Что хотим — то творим! И будем драться
за свою свободу! А всех, кто припрется поучать
и наставлять, ждет лишь одно...
— Смерть!!
— Вот так! А теперь пора
заняться нашими друзьями. Витек, поднимись сюда — надо
последить, чтобы они не сдохли раньше времени.
Витьком оказался тощий жрец
неопределенного возраста, замотанный как мумия в черные бинты
и оттого похожий на согнутого знаком вопроса червяка.
Поверх обмоток болтался тканый плащ, из прорех на горбу
торчал пучок отростков, похожих на срощенные с металлом
щупальца. Биомеханические конечности непрерывно двигали зажимами,
клещами, скальпелями и пилами, и под тяжестью этого добра
лекарь едва шел, опираясь на посох с навершием
в виде звезды.
Несмотря на жуткий внешний вид
и уродства, игроку вряд ли исполнилось двадцать —
половину лица скрывал высокий кожаный ворот, но лысый череп
не покрыли ни морщины, ни старческие пятна,
а в глазах блестела молодая злоба. Магией этот кадр
наверняка исцелял раны, а набором хирургических инструментов
монтировал и обслуживал демонические дары и протезы.
Впрочем, с тем же успехом мог покопаться
и в живой плоти, и при виде такого пыточного
арсенала даже бесстрашный Семен судорожно сглотнул.
Дождавшись, пока соратник взберется
по лестнице, Клешня громогласно объявил:
— И начнем с патлатого
обманщика! — и добавил тише, обращаясь к Бурану:
— Думал меня поиметь? Сейчас узнаешь, чем это обычно
кончается. Леон, давай!
Ловчий отломил заостренное ребро
из второго комплекта, дернул кость-рычаг, натягивая сухожилия,
и выстрелил, не целясь. Болт под дружный вопль зрителей
вонзился мечнику в колено, но, несмотря на столь
болезненное ранение, парень не издал ни звука, лишь
поморщился. Зато Рен взвизгнула так, словно попали
и в нее, вызвав взрыв всеобщего хохота.
— Леня! — рыцарь погрозил
приспешнику пальцем. — Плохо стараешься — соловей-то
не поет!
Тощий приложил ладонь к маске
и завертел башкой — мол, какой ужас, сейчас все исправлю!
Пантомима пришлась толпе по вкусу — черти одобрительно
верещали, размахивали кружками и расплескивали мутный самогон.
Если отбросить внешность собравшихся, мусор и жуткую вонь,
допрос больше напоминал цирковое выступление, вот только легче
от этого не становилось.