Второй снаряд вонзился пониже левого
локтя, Семен дернулся и зашипел, но быстро вернул
самообладание. Не знаю, видели ли это из зала,
но я отчетливо заметил, как заблестели ресницы
страдальца, а грудь заходила ходуном. Не знаю, откуда
у товарища такая выдержка, но у всего есть
пределы — и у стального терпения в том
числе.
— Не пойму!
— наигранно возмутился ведущий и подошел к столбу.
— Ты чем стреляешь — соломой что ли?
Прихвостни загоготали, а Клешня
вынул болт — медленно, с вывертом — и поднес
к забралу.
— Да нет, все
в порядке.
После чего с раскачкой вставил
кость на место, вращая ею в ране и стараясь
повредить как можно больше тканей. Буран запрокинул голову
и до скрежета стиснул зубы, но снова
не произнес ни слова.
— Кричи, — прошипел
ублюдок, дергая стрелу и вонзая все глубже в плоть.
— Кричи, и на сегодня все закончится.
Воин молчал, тяжело дыша
и безучастно глядя в потолок. По грязным щекам
катились слезы, но я плюну в рожу любому, кто
их осудит. Да, Буран мог пойти на поводу и сделать
все, что просят. И возможно, от него в самом
деле бы отстали, но тогда взялись бы за кого-то
другого. Хорошо, если за меня — не бог весть какой
рэмба, но сколько-нибудь вытерплю. А если начнут пытать
Ренату? Этого парень допустить не мог и мучился
в первую очередь из-за подруги.
— Кричи, — палач дотянулся
клешней до второй (точнее, первой) стрелы и потянул вниз,
давя на чашечку. — Кричи!
— Хватит! — взвизгнула
Рената. — Отвалите от него!
Это была ошибка. Вряд ли
кто-либо проходил курс поведения на допросах (разве что Майор,
как военный), но банальная логика твердит —
ни в коем случае не выдавай привязанность,
ее используют против обоих. Вот и садист сразу отошел
от мечника и прохрипел:
— Чтобы расколоть крепкий
орешек, надо бить по слабому месту. И очень часто это
место не на самом орешке. Трикс, развлеки коллегу.
— Сука! — прорычал воин.
— Всех вас перегребашу!
— Может быть, — Клешня
усмехнулся. — Когда-нибудь. А пока наслаждайся
зрелищем.
Ведьма встала боком, чтобы
не заслонять безвольно обвисшую пленницу. Короткий пасс
вытянул жидкость из воздуха (а с таким количеством
пролитого пота и пойла влажность зашкаливала) и собрал
в мутную дурно пахнущую сферу. Шар лопнул аккурат над
колдуньей, облив с головы до ног ее саму
и смочив стальной стержень. Я уже понял, к чему все
идет, но для полноценного «эксперимента» не хватало
одного — заземления.