Все это время мы с Семеном
не зевали, а занимались вторым часовым. Буран поднял
оброненную булаву, я вооружился обломками корыта —
острыми, как колья, и вогнал первый в щель забрала,
а второй — под шлем. Напарник воспользовался трофеем как
молотком, и четырьмя точными ударами вколотил
занозы-переростки в зловонную плоть. И хотя противник
захрипел и перестал дергаться, «самурай» бил и бил, пока
не расплющил топфхельм в тонкую пластину, в прорези
и дыры которой полезла густая буро-серая кашица.
— Ключ есть! — снял
с пояса металлический штырь с замысловатыми бороздками
на всю длину, весящий не меньше полкило. — Теперь
оружие.
— Есть, — Хира взяла под
козырек. — Я буду твоими глазами. Но многое
из того, что увидишь, тебе не понравится. Готов?
— Готов, — неуверенно
кивнул. — Будь осторожна.
Бестия послала воздушный поцелуй
(могла бы и обычный) и выскочила за дверь.
Контур нарушен, больше прислужницу ничто не сдерживало,
поэтому первым делом подруга занялась маскировкой — приняла
демонический облик и переоделась в платье — причем
такое, о каком я и подумать не мог. Адский
базальт неплохо отражал, поэтому видел девушку в полный рост.
И хотя ожидал костюм охотницы или что-нибудь для
BDSM-вечеринки, выбор пал на шелковый корсаж с кружевной
оторочкой и юбку, почти полностью открывающую левую ногу,
а правую прячущую целиком.
Плечи окутало полупрозрачное, точно
сотканное из вуали болеро, а шею на всю длину обвила
шелковая лента, клином подступив к декольте и сделав еще
больший акцент на высокой манящей груди. Такая же полоса
эфемерной ткани, только шире и длиннее, кушаком легла
на оголенную талию и свернулась пышным бантом
на пояснице. Более неподходящего характеру демоницы наряда
и представить сложно, и тем не менее, Хира явно
выбирала одежду не наобум и тщательно следила
за тем, как сидит каждый предмет.
Для пущего эффекта спутница
«отрастила» густые космы до лопаток и перекрасила
из красного в угольно-черный. Веки же, наоборот,
густо обвела светло-рыжим на египетский манер, проведя жирные
полосы аж до висков. Лицо тоже изменила —
«нарастила» щеки, заострила скулы, приплюснула нос, а радужки
из алых стали янтарными. Осмотрела себя в зеркальной
глади, недовольно скривилась и создала из воздуха
пушистый веер. И в таком «камуфляже» миновала пустующий
пыточный плац и углубилась в проход меж рядами жилых
домов.