Демоница усмехнулась.
— ...по местным меркам.
Но вы сами видели арсенал снаружи. И ладно будут
просто пытать, а если...
— Понятно, — проворчал
Буран. — И к чему ты клонишь?
— К тому, что
мы не имеем морального права допустить даже крохотную
вероятность выдать поборников. И дело не в том, что
все они — живые люди. Анвиль — стратегическая точка. Чем
дольше враг ее держит, тем он сильнее. В итоге
погибнут не десятки, а сотни соратников. Поэтому
предлагаю... — сглотнул, набираясь сил, и оглядел
притихших друзей, — самоубиться.
— Да ты с ума
сошел?! — воскликнула Рен.
— А что еще делать?!
— вскочил и заорал в ответ. — А если тебя
таки пустят по кругу? Думаешь, этих чертей кто-то остановит?
Рано или поздно пытки на сцене приедятся, и за нас
возьмутся всерьез! Лучше уж уйти с честью, чем
с позором!
— Артур прав, — мечник
вздохнул. — Жаль, ножа не дали — сделал бы
харакири. Пусть, суки, подавятся. Ни кайфа им,
ни убежища.
— Ну почему же?
— суккуба выпустила когти и поднесла к лицу,
любуясь, как после маникюра. — Ножи есть — аж десять
штук. Не совсем то, о чем ты мечтаешь,
но тоже вариант.
— Еще есть бадья, — кивнул
на емкость. — Если не хотите сами — вера, там,
не позволяет — я помогу. А потом Хира убьет
меня.
Рената захныкала
и по привычке спрятала лицо в ладонях.
— Ладно, — воин поправил
халат — точнее, лохмотья, в которые превратилась одежда.
— Я первый. Многое могу перетерпеть, но только
не то, как убивают друзей. Начнем.
— Сем... — простонала
волшебница. — Не надо... Пожалуйста.
— Прости, — товарищ глубоко
вдохнул. — Выбора нет.
Замок скрежетнул, дверь
со скрипом отворилась, и в карцер ворвался дуболом
с опухшей, будто поросшей грибком рожей, а следом,
встопорщив щупальца, с несвойственной облику прытью скакнул
жрец. Буран крутанулся на пятках и с размаху саданул
на треть опорожненной лоханью по затылку беса —
да так, что тот пронесся через помещение и с глухим
лязгом врезался в стену.
Пока охранник барахтался
и пытался встать, демоница схватила попятившегося лекаря
за отростки и потянула на себя. Я рубанул
задохлика по ногам, и тот упал прямо на протянутые
когти-кинжалы, вошедшие под ребра на всю длину. Тощий выпучил
черные зенки и замычал, но бестия, осознавая опасность,
оттолкнула гада и замахала руками, как взбесившаяся
кошка — лапами. Морда, горло, грудь — все превратилось
в кровавое месиво, а когда враг рухнул к ногам
суккубы, та же участь постигла и лысый череп. Два удара
копытом, мерзкий хруст — и минус один.