— Ну, давай, рассказывай, —
хрипло бросил рыцарь, скрестив руки на груди.
При одном лишь взгляде на его
лицо захотелось выдать все, что знал, а чего
не знал — выдумать. Тяжеленая гладко выскобленная
челюсть, приплюснутый нос, посеченный рваными шрамами лоб
и жесткий ежик седых волос. Вместо левого глаза — бельмо,
рассеченное косым рубцом, то ли от когтя, то ли
от клинка. Правый же черный как битум и пронзающий
как радар, а судя по тону и хмурой морде, незнакомцу
не составит никакого труда подстегнуть мои показания
физическим воздействием. Недаром же в жаровне краснели
раскаленные прутья, а правая перчатка обмотана кожаными
полосками.
Позади невесть зачем маячили
«самурай», бородатый щитоносец и тощая целительница
в снежно-белой робе с вуалью. Комнатка и так тесная,
а я при всем желании не смог бы никому
навредить.
— Что именно? — уточнил без
наезда и дерзости.
— Сколько вас? Когда нападете?
— произнес мужик на удивление вежливо,
но за напускным добродушием таилась угроза.
Он здесь — власть,
а я так, плесень безродная. Захочет, пообщается спокойно.
Захочет, размозжит голову или сломает палец. Жрица залечит раны,
и допрос продолжится столько, сколько понадобится незнакомцу
с выправкой бывалого вояки.
— Нас — двое.
Я и Хира. Нападать не намерены.
— Мальчик, — мужик протяжно
вздохнул, и я понял — если не скажу то,
что он хочет услышать, будет больно. — Не знаю,
откуда у тебя Мясорубка, но Змей явно сошел с ума,
если подумал, что мы поведемся на такую диверсию.
Не усугубляй положение. Тебе все равно придется признаться.
Я умею добиваться своего, веришь?
— Верю. Но не понимаю,
кто такие Змей и Мясорубка. Я только-только прибыл
из Хаб-Харбора и в Анвиле впервые.
— Ты — возможно.
Но Мясорубка тут — личность известная. Можно сказать,
звезда.
— Какая еще...
— Хорош свистеть!
— дознаватель заорал так, что затряслись стены, и схватил
меня за горло. — Совсем за дебилов нас держите?!
Говори, сука, когда атака?!
Попытался вдохнуть — куда там.
Дернулся раз, другой и захрипел. Все поплыло, в ушах
зазвенело, но перед самой отключкой мучитель отнял руку
и прорычал:
— Мальчик, я прошел Донбасс
и Сирию. Я учился развязывать языки у лучших
из лучших. И в этой гребаной игре могу часами
творить такое, от чего в реальности сдохнешь
за полминуты. Поэтому не вынуждай. Просто скажи, как
есть — рано или поздно все равно расколешься.