— Так мы ни о чем
не договоримся, — Ермак взял на себя роль
третейского судьи. — Суть не в том, кто прав,
а кто выдумывает всякое. Суть — в доверии. Если
доверяешь Хире как самому себе — действуй. Если
сомневаешься — лучше не рискуй.
— Бред... — Лера продолжила
гнуть свою линию. — Как можно вообще доверять боту? Вспомни,
сколько раз она тебя чуть не угробила?
— Решила наверстать
упущенное, — буркнула жрица. — И так, чтоб
уж наверняка.
— Хоть бы дала для
мотивации, — поддержала подруга.
— А то в пасть к смерти лезть можно,
а к ней в трусы — нельзя.
— Знаешь, что?! — вскочил,
задев стол, и непочатые кружки подпрыгнули, расплескав осевшую
пену. — Не зарывайся! Если бы не Хира —
вы бы до сих пор сидели в плену!
— Если бы не эта
рогатая рожа, — Лера тоже встала, опрокинув стул, —
мы бы вообще не попали в плен!!
— Ребят... — тихо пискнула
Ингрид, переводя испуганный взгляд с одного спорщика
на другого. — Может, хватит?
— Не хватит! Хочешь
сдохнуть — скатертью дорога! Но у нас поддержки
не проси! Нормальные люди самоубийства не поддерживают!
И убийства тоже!
Не сказав, а выплюнув
гневную тираду, Лера вышла из таверны. Подруга, виновато
кивнув на прощание, отправилась следом. Остался только Ермак,
в задумчивости потягивающий пиво.
— Знаешь, брат, — наконец
изрек похожий на гнома бородач, — я сказал, что
за тебя горой. И от слов не отказываюсь.
Надо — поеду с тобой хоть к черту
на кулички.
— Исключено, — покачал
головой. — Слишком низкий ранг. Лучше останься
в Хаб-Харборе, покачайся и присмотри за девчатами.
Понимаю их сомнения и зла не держу.
— Так ты уже все решил?
— Нет, — побарабанил
пальцами и сжал губы, неотрывно глядя на текущую
по глиняному боку струйку. — Не знаю.
— Ну, до рассвета есть
время подумать. А пока давай хряпнем!
Улыбнулся и жестом подозвал
разносчицу.
— А, давай.
Несмотря на солидную разницу
в габаритах и опыте, Ермак захмелел после третьей пинты,
а я сидел как на иголках и не мог
перестать обдумывать видение. Пока товарищ делился забавными
побасенками из сельской жизни и гоготал
со своих же шуток, я прокручивал, процеживал
и пропускал через кристально чистые мысли описанные картины
грядущего. И что-то в них не давало покоя. Что-то,
чего на них не изобразили, но имеющее
непосредственное отношение к ним. Некая компиляция косвенных
факторов, логическое умозаключение, истекающее из озвученных
данных и зашифрованное в последовательности сменяющихся
кадров.