— Карту.
Леон достал из сумки свиток
и развернул перед воином. Буран прочертил сломанным ногтем
алую черту от рудника до пещеры на склоне.
— Проверь.
Ловчий кивнул и молча
удалился.
— Вот поэтому, — рыцарь
склонился над парнем, — вы и проиграете. Ваши
чувства — ваша слабость. А нам плевать на все, кроме
победы.
Выпрямился и махнул клешней.
— Продолжайте!
Сначала не понял, о чем
идет речь, а когда дошло — когда вонючие бесы вновь
приблизились к Ренате, хихикая, облизываясь и потирая
щупальца, — сердце чуть не лопнуло, а земля ушла
из-под ног. Тело от затылка до пяток обожгло потом,
во рту пересохло, веки защипало. Словно в полной мере
ощутил страх и беспомощность Рен, отчаяние и ярость
Бурана, жгучую ненависть Арграхиры. Водоворот чужих чувств хлынул
в и без того истерзанную душу, многократно умножив
собственную боль. Сознание попыталось улизнуть, забиться под
непроглядный ковер забытья, но все же успел схватить его
за кончик хвоста и вернуть на положенное место.
— Ты обещал
не трогать ее!! — заревел Семен.
— Разве? — главарь пожал
плечами и огляделся. — Не припоминаю такого.
Кто-нибудь слышал, как я сказал: выдай своих —
и девчонку пощадят?
Приспешники замерли и завертели
гнойными рылами.
— Видишь — не было
такого.
И тут внутри что-то взорвалось.
Никогда прежде не доводилось сталкиваться с подобной
мерзостью. Обычно в злоключениях встречались один-два
выродка — этаких одушевленных босса локации, которых надо
уничтожить, чтобы пройти дальше. Сейчас же соприкоснулся
с концентрированным злом, квинтэссенцией Тьмы, самым дном
человеческой натуры, где нет законов, правил, а балом правят
инстинкты и животная страсть. Говорят, нельзя делить мир
на черное и белое — мол, в каждом есть
и добро, и зло. Так вот, официально заявляю — идите
на хер. И там поищите добро в шайке мразей,
задумавшей всем скопом изнасиловать девушку.
Воспользовавшись тем, что враги
отвлеклись, кинулся прямо на ублюдка. Да, с голыми
руками. Да, без шанса на победу. Но просто стоять
и смотреть... нет, к черту. Уж лучше сдохнуть.
Клешня обернулся и тут же получил по забралу —
да так, что решетка промялась, а шлем не слетел
исключительно из-за рога. Рыцарь явно не ожидал нападения,
отшатнулся и сразу получил с левой в «ухо».
К шлему прилипла полоска кожи с костяшек —
и плевать. Боль пронзала руки до самых плеч —
и хорошо, боль — это порох в костер моего гнева.
Успел ударить раза четыре, прежде чем получил крюка в ответ
и распластался на припорошенных плитах.