Но вместо этого Родион ложился на спину перед камином, закрывал глаза и отдавался воспоминаниям. Смешанные чувства накрывали его: боль сплеталась с радостью, смешивала свои краски и омрачала мысли, а счастье, подобно сахару в чае, растворялось в поднявшихся сожалениях и насыщало его сладкими нотками.
Он так боялся, что забудет ее, не вспомнит ее голоса, лица, потом уйдут из памяти их разговоры, останется только легкая дымка, за которой не будет видно людей, только слегка заметные образы, но все уже будет нереально – прошлое со слоем домыслов, выдумок, фантазий… Не будет чистоты воспоминаний.
Родион боялся этого. И не зря. Тогда, через три дня после случившегося, он проснулся утром, повернулся на ее сторону кровати и не смог почувствовать ее запаха, он резко соскочил, подошел к шкафу, где стройным рядом, от светлого к темному, педантично висела ее одежда, взял первую попавшуюся и вдохнул. Ничего!
– Ничего! – он закричал, стал быстро срывать одну за другой ее вещи с плечиков и вдыхать запах. – Ничего!
Родион опустился на колени, держа в руках ворох ее одежды. Это был первый звонок. У него не было ее фотографий, они так и не успели их сделать, хотели, но не было времени. Им и в голову не могло прийти, что кто-то из них исчезнет. Не верили. Ведь они точно знали, что не потеряют себя, а еще придумали одну игру. Наивные!
Наивная! Родион начал вызывать в своей голове ее образ, представлять, как она выглядит, но вместо этого приходил момент ее исчезновения. Тот момент! Он ненавидел его, но еще больше себя.
Только ненависть не помогала, это воспоминание приходило всегда, когда он начинал думать о ней. Съедаемый страхом потерять ее в своей памяти, Родион перестал спать: он боялся что-либо делать, переключить внимание, сконцентрироваться на чем-то другом.
В доме стало холодно, и он пошел разжигать камин. Именно тогда в первый раз пришли боль и яркие воспоминания о ней. После они стали приходить каждый раз, когда он делал то, что они с ней делали вместе. Всегда в сопровождении боли, но только в первые секунды невыносимой, невозможной для терпения, а после приходила радость.
Сейчас, лежа перед камином с закрытыми глазами, Родион улыбался, ему пришел в воспоминаниях их совместный вечер. Они сидели на ковре друг перед другом и разговаривали обо всем, он смотрел на нее пристально, изучая ее лицо. Она засмущалась и слегка повернула голову налево. Он поднял свою руку и повернул ее лицо к себе.