– Ну а что? Клинок в руки – и будешь как героиня легенд про победы над великой тьмой! К тому же – к тому же, по секрету, я уверен, что тебе пойдут эти доспехи! Облегают-то как…
Он, конечно, никогда не ждал, что Нимнесте будет что-то покупать – но никто не стал бы отрицать, какими красивыми были эти открытые образцы, плетеные и уникальные!
Женщина с незнакомым лицом тоже рядом. Неста хотела было обернуться к ней, но когда отвлеклась от Нира, оказалось, что гостья уже присматривала травы и водоросли у лавки Кавина. Неста не хотела ее отвлекать, а потому вновь обернулась к Ниру.
– Кому угодно пошли бы твои доспехи. Но – все еще мое стоическое «нет».
– А зря, вот ты бы примерила и сразу бы поняла, а… а, ну, наверное, не буду я много чего говорить, а то опять что-нибудь скажу.
Неста в шутку укоризненно покачала головой. Случайно скользнула взглядом по волнам.
Темные. Темнее, чем утром.
Или, может, ей просто казалось.
– Она немного мрачная, и я ее совсем не знаю, – отмечает Нийриэл, проследив за взглядом Несты, но подумав, что она вновь смотрит на гостью. Неста встрепенулась.
– Что?..
– Да эта. Говорю, не знаю ее. А я, на минуточку, хожу везде. Ну, кроме старых храмов. И этой рощицы пальмовой. А так я везде хожу, и ее не видел. Надо спросить кого, кто ее знает.
– Да… наверное, – ответила она немного невпопад. Слова Нийриэла доходили немного с запозданием, потому что ее не отпускало ощущение… неправильности. Потому что, конечно, вода меняет множество оттенков за день, в зависимости от времени суток, погоды и других мелочей, но когда ты наблюдаешь эти оттенки каждый день, несоответствие дергает словно крючком.
И с водой что-то не так. Никто не видел этого, у берега по-прежнему плескалось множество людей. И все же…
– Нир, прости, я вернусь через минуту.
Но не успела она дойти до берега, как вода взбурлила по-настоящему. Черная, мрачная и внезапно совершенно чужая, она потеряла свои прекрасные блики и краски – а потом расцвела красным цветом. И там, под волнами, крутились и вились… цепи.
Цепи, смещающиеся кости, блестящие зубы. Вода с грохотом упала с тощей костлявой фигуры, медленно выходившей на поверхность. Когда оно полностью вышло, черное, с три метра ростом, дымящееся, Неста замерла от ужаса, инстинктивного страха.
Оно – клыкастый вытянутый череп чудовища и истлевающий костяк на теневых лапах. Вышло из воды, но из моря к его пробитому крюками хребту тянулись черные цепи. Кажется, будто бы он вот-вот вытащит что-то из пучины за собой.