Его, как и многих молодых людей, привлекали героизм, слава и незримое будущее. Они волновали его воображение и притягивали к себе, как блеск луча в темном пространстве. Будущий революционер стал рано принимать участие в акциях протеста и забастовках, чем привлек к себе внимание правоохранительных органов. В 22 года он уже узнал тюремную жизнь. Древнегреческий философ Платон писал в своих сочинениях: «Время меняет не только характер человека, но и его наружность и судьбу». Менялся и Иосиф Джугашвили. Уже в юности у него появились те черты характера, которые в будущем стали определяющими: твердость духа, настойчивость с долей упрямства, бесстрашие, презрение к опасности. Поменялась и его внешность: он возмужал, черты лица стали более отчетливыми и выразительными.
Женился на 25-м году жизни. Имел сына Якова 1907 года рождения. Будучи обремененным семьей, Иосиф Виссарионович продолжал участвовать в заседаниях революционных кружков, в демонстрациях протеста, в забастовках и стачках, за что в 1908 году был сослан в Сольвычегодск. После освобождения продолжал революционную деятельность, соблюдая при этом осторожность и конспирацию. В 1911 году лишился жены. Екатерина Джугашвили умерла, по свидетельству современников Сталина, будто бы от брюшного тифа. Сын воспитывался родственниками.
После смерти жены и особенно после знакомства в кружках с Владимиром Ильичом Лениным стал членом партии большевиков (1912). По характеру был горяч, вспыльчив, обидчив, но не терял самообладания и, став на революционный путь, полный опасности, никогда с него не сворачивал. Ему недоставало неунывающего оптимизма, которым обладал Ленин, но была у него какая-то внутренняя сила, которая влекла его к рискованным поступкам.
Внешность его была типичная грузинская: крупная голова с густой шевелюрой темных волос, смугловатое лицо, крупный нос с небольшой горбинкой, несколько рябинок на лице после ветрянки в детстве. Глаза карие, с прищуром, как у Ленина. Левая рука имела дефект – была полуусохшей и укороченной вследствие воспалительного процесса (Лури), а некоторые исследователи считали, что после травмы во время побега из ссылки, и он постоянно держал ее полусогнутой в локте. Была у него врожденная аномалия – сросшиеся два пальца на одной ноге. По-русски говорил свободно, но с выраженным грузинским акцентом, от которого не избавился до конца жизни. В молодости попадал в сложные ситуации, но имел достаточно сообразительности, чтобы находить выход из них. У него (по воспоминаниям мемуаристов) рано выработались скупые, но повелительные жесты, размеренные движения и неторопливая речь.