И тут случился бунт!
Нет, волчицы и подросшие годовалые волчата, беспрекословно чувствовали его силу и его хватку! А вот взматеревший двухлетний волк, со светлыми подпалинами на брюхе, открыто выказал свое недовольство! Зачем уходить от остатков добычи?! Зря вожак не предал большого значения его злобному оскалу! Достаточно было сшибить его ударом мощной груди и пару раз лязгнуть над его горлом острыми клыками!
Эх, старость, старость! Вожаку все ещё казалось, что его белые клыки, по прежнему остры и стоит их только оскалить, как вся стая покорно последует его приказу! Но, время безжалостно притупило его зубы. Мало того, один из них был сломан наполовину и его оскал желтых, изломанных клыков уже не внушал такого страха и повиновения….
Молодой волк, недовольно поворчал, но взмахом хвоста высказал повиновение. Вожак, отвернувшись от него, направился было вперед, как сильный толчок сбил его с ног! Падая, он успел повернуться и, открыв свою пасть, приготовится к защите. Только то, что произошло потом, привело к его полному поражению! Нападающий молча и подло вцепился в его заднюю лапу! Быстро крутнувшись, вожак наказал своего соперника – сбоку вцепился в его шею. Эх! Такого поражения он ещё не знал! Стертые клыки не смогли даже прокусить кожу! Скользнув по жесткой шерсти, они с глухим стуком ударились друг о друга. То, что произошло потом, даже сейчас заполняло душу бывшего вожака стаи отчаянной тоской. Молодой наглец, вцепился ему в ухо, почти разорвав его надвое! Окрыленный столь блестящей победой, он снова сбил вожака с ног и его острые словно бритва клыки схватили уже бывшего вожака стаи за горло! Матерый волк замер….
Шевельнись он – значит не признать своего поражения. И тогда всё! Сожмет он свои челюсти, брызнет алая кровь на белый снег! Вожак не шевелился.
Молодой волк, оставил его, и оббежал стаю, оставляя всюду свои пахучие метки. Уже бывший вожак, превозмогая боль в прокушенной лапе, медленно поднялся. Все волки виновато отворачивали от него взгляд. И он понял – стая больше не принадлежит ему! В стае не было такого понятия как жалость.
Поджав хвост и прихрамывая, он, понуро поплелся прочь. Только сейчас понял своего тогдашнего соперника, вожака стаи, которого он сменил.
Нет, он не поступил так подло. Он победил в честном бою! И побежденный, так же вот понуро уходил от стаи. И не было видно его ещё три дня. Только потом, он прибился обратно. Как сладко было сознавать свое превосходство! Стоило только оскалить клыки и поверженный им волк, словно молодой щенок, послушно кувыркнулся на спину.