– Инт…
– Любимая, тебе нельзя подниматься. Лежи, набирайся сил, ты обязательно поправишься. Ты так мне нужна! Как я буду жить без тебя? Как я буду дышать, если тебя больше не будет?!
– Ты должен жить ради наших детей. Пообещай мне, что позаботишься о них после моей смерти.
– Но… ты не умрешь!
– Пообещай!
– Я обещаю, любимая, клянусь!
Из последних сил Фир подняла руку, чтобы коснуться щеки любимого, посмотрела долгим нежным взглядом на детей, мирно посапывающих рядом, и скончалась. Инт был безутешен. Собрав самые красивые камни в округе, он похоронил Фир в ее любимом месте с видом на маленький пруд, вокруг которого цвели маки. На стене он нацарапал ее имя и знак «9».
Ему ничего не оставалось, как взять детей и идти к родителям просить помощи и, если получится, убежища. Бережно укутав в единственное одеяло Мию, он хотел было оставить сына на верную смерть в этой отрезанной от людей пещере. Но, вспомнив, как Фир перед смертью умоляла его позаботься о детях, не смог нарушить свою клятву, данную любимой.
Под покровом ночи он знакомыми с детства переулками крался к родительскому дому, и тут его осенила мысль: оставить сына у дверей монастыря. «Ведь монахи, посвящающие себя служению богу и смирению, не смогут бросить на произвол судьбы невинное дитя, особенно, если им не будет известно, что ребенок – плод запретной любви», – убеждал себя Инт. Так он и поступил. Но подобная мысль, видимо, пришла в голову не только ему: у дверей монастыря Инт увидел корзинку с новорожденной Девяткой. Недолго думая, он положил сына рядом с девочкой, написал соком ягоды у него на щеке цифру «9», надеясь, что сначала их примут за двойню. И, не оборачиваясь, ушел.
Дойдя до отчего дома, он тихонько постучал в окно материнской спальни. Инт надеялся смягчить сердце матери. Он знал, что ему потребуется ее заступничество в разговоре с отцом. Несмотря на то что он был единственным сыном, бургомистр мог собственноручно вызвать жандармов и отдать его в руки правосудия. Мать выглянула в окно и ахнула:
– Сыночек, это ты?! Мы думали, ты уж сгинул. Я все глаза выплакала.
– Да, мама. Это я, Инт. Но я вернулся не один, а с дочкой. Отец дома?
– Пока нет, на службе еще. Заходи тихонько через черный ход, чтобы тебя никто ненароком не увидел.
Едва Инт вошел в дом, как мать со слезами счастья и одновременно горя на глазах кинулась к нему. Она долго его обнимала и целовала, восхищенно смотрела на внучку и снова плакала.