.
Разумеется, дом на Профсоюзной был оснащен и современной, по тогдашним представлениям, техникой. На первом этаже размещался огромный ксерокс, доступ к которому незасекреченным сотрудниками был запрещен.
Имелся в небоскребе ИМЭМО и актовый зал (конференц-зал), на сцену которого иногда выходил молодой Жванецкий со своим потрепанным портфельчиком и читал вынутые оттуда миниатюры. Ничего подобного от Жванецкого мы больше не слышали, ведь каждая из миниатюр была ударом под дых тогдашним властям… А кто же согласится бить власть под дых, если ты уже состарился[5]?..
Выступал на сцене института и молодой Андрей Тарковский, демонстрировал свой фильм «Солярис». Показался мне озлобленным и неприятным, особенно по контрасту с его отцом – поэтом Арсением Тарковским, которого я очень любила.
Молодой, веселый Михалков показывал ленту «Родня», отвечал на вопросы, хвалил Тарковского, вообще был очень мил и никакой «державностью» от него и не пахло…
К сожалению, не всегда я присутствовала в том актовом зале – может, многое интересное пропустила.
Согласно всесильным законам бюрократии, ИМЭМО не только беспрерывно расширялся, но и одновременно «делился», как амеба, – вернее, от него отпочковывались все новые и новые институты. Первым отпочковался Институт рабочего движения, вторым – Институт США и Канады, третьим, новым, стал Институт Европы, четвертым – Институт соцсистемы.
О секторе мужа и я могу сказать несколько слов. В нем, по-моему, с начала и до самой смерти работал Дональд Маклейн – английский лорд, ставший нашим разведчиком. Он перешел в ИМЭМО вслед за моим мужем из «Международной жизни». В Англии Маклейн делал прекрасную карьеру в их МИДе – и, соответственно, передавал Сталину военные секреты союзников.
Дональд Маклейн был в институте лучшим другом Д. Е. Для меня это фигура во многом непонятная, но, безусловно, трагическая. Рассказывать о нем больше не стану, так как сейчас история группы Филби, в которую входил Маклейн, очень подробно объяснена и рассказана в нашей печати.
Естественно, в секторе Д. Е. Дональд занимался Англией. Францией занимался Юрий Рубинский – тоже мощная личность, блестящий специалист и умнейший человек. В 1970-е Рубинского забрали в МИД, и он долгое время работал в советском посольстве во Франции.
Из других ведущих специалистов сектора Д. Е. Черкасов вспоминает еще Дашичева – друга моего мужа. Тот тоже был видный германист, знаток фашизма. К сожалению, его труды недооценены. В 1980-е он, по-моему, работал на ГРУ. Карьере Дашичева мешало то, что он был сыном начальника штаба, одного из наших первых маршалов, казненных в 1937 году Сталиным.