Рина покосилась на Дона. Наконец тот открыл рот и спросил:
– А чем свободные люди заняты сегодня?
– Вот именно. Вот именно, Дон, сука ты! – подскочил на месте Влад. – Свободные люди заняты! Грабежи – дело опасное, а мы всё-таки хотели жить по-другому, а не умереть, пытаясь. И всегда есть парни типа вон тех придурков, – Влад кивнул в сторону выхода, – которые будут вместо тебя каштаны из огня таскать. Мы стали идальго, Дон.
– Но свободы не прибавилось? – посочувствовал Дон.
– Нет. Даже наоборот. Большая организация, головная боль, логистика, дисциплина, все эти многочисленные отношения – это всё можно терпеть, когда ты главный. Или нет? – Влад посмотрел на невозмутимое лицо Дона и продолжил: – Господи, ну что я могу сделать? В лес от них уйти? Или грабить сам, как в старые добрые времена? А зачем? Зачем рисковать, когда можно не рисковать? Твой босс – ты сам – смотрит на тебя с высоты собственного опыта и говорит: «Вот так правильно». И ты отвечаешь: «Да, согласен!» Не будешь же голосу разума перечить всего лишь из-за какой-то свободы! Как же так вышло-то, Дон?
– Ты решил всё бросить и начать новую жизнь на свой страх и риск.
– Ну да.
– Так вот же он, твой страх и риск.
– Что же, получается, от неё не уйти?
– От кого?
– От системы, Дон.
– Ах, от неё… Нет никакой системы, есть просто куча людей, каждому из которых ничто человеческое не чуждо. Все они ищут свой путь наименьшего сопротивления. Когда их траектории совпадают, кажется, что есть какая-то «система», а это просто колея.
Для ночлега Рине и Дону выделили два соседних шатра, освободив их от награбленного хлама. Посреди ночи девушка вскочила – снова приснился единорог – и долго глядела в потолок, где сходились в одной точке тканевые треугольники крыши. Встала, скрутила постель, перебралась вместе с ней в палатку Дона, вызвав его понимающее сонное мычание, и тут же уснула.
Снился Влад. Он лежал в комнате отца Рины на детской кроватке. Горела свеча, воткнутая в пустую консервную банку на полу. Влад ворочался во сне. Рядом на табуретке тихо сидел Дон. Каждый раз, когда разбойник почти полностью выбирался из-под одеяла, Дон скупыми движениями укутывал его вновь и опять замирал. Внезапно Влад открыл глаза и тихо взмолился:
– Можно я пойду с вами?
– Нет.
– Почему?
– Во-первых, это некрасиво.