Император взял юную родственницу под
локоть и повел к выходу.
— Корабли Грегора Волдхарда появятся
здесь еще не скоро, — успокаивал он. — Навигация откроется только
весной.
— Но, ваше величество… Ведь весна
наступит уже через луну!
Демос тяжело вздохнул.
«Я тоже умею считать, дорогая. И,
даже имея представление о будущем, все равно не знаю, что
делать».
Но вслух сомнения император не
озвучил.
— Не беспокойся об этом, милая.
Пусть каждый занимается своим делом. Твоя задача – развивать дар и
обретать знания. Мой долг – позаботиться о безопасности.
«И сказать куда проще, чем
сделать».
Демос легко подтолкнул Десари к
жене.
— А сейчас мне действительно нужно
работать. — Он легко поклонился обеим. — Дамы.
— Пойдем проведаем малыша Ренара. —
Виттория спрятала улыбку в уголках губ и взяла воспитанницу за
руку. — Наверняка от его шалостей кормилицы уже взвыли. С тех пор,
как начал ходить, за ним нужен глаз да глаз.
Десари с готовностью кивнула и
позволила себя увести.
— До встречи, ваше величество.
— Увидимся за ужином.
Оставшись в одиночестве, Демос
потянулся было к колокольчику, чтобы вызвать Ихраза, но застыл с
протянутой рукой и уставился на огонь в камине. Снова заболевала
голова. Давно забытая характерная боль пульсировала в правом виске.
Он притронулся к больному месту холодными пальцами, но облегчение
было недолгим.
«А я-то уж наделялся, что избавился
от мигреней навсегда. Почему они вернулись? Дар я больше не
сдерживаю. Пусть и не даю ему выйти в родную силу, но пар спускаю.
Так почему же голова снова стала раскалываться?»
Виттории он не говорил – не хотел
лишний раз беспокоить. Роды дались ей мучительно: лекари в какой-то
момент начали сомневаться, что императрица выживет. Сам Демос не
спал и не ел но трое суток, дежуря под дверями покоев роженицы. И
даже когда Виттория наконец принесла в мир Ренара – у обоих не было
сомнений, как наречь первенца – дюжину дней всем придворным
пришлось сражаться за ее жизнь.
Виттория давно окрепла и даже начала
подпускать к принцу кормилиц, но Демос все еще боялся лишний раз ее
волновать.
Кроме того, все лекари хором
заявляли, что второго ребенка императрица не вынесет.
«У моего отца хотя бы был выбор –
трое сыновей, большая роскошь и настоящее богатство влиятельного
Дома. А теперь вся империя может рассчитывать только на одного
принца».