Вспомнив тот эпизод, Миша едва удержал себя от хохота. Он крепко зажал рот ладонями, стал пунцовой помидориной и затрясся в беззвучном смехе, чем вызвал строгие взгляды скорбящих взрослых.
Через час, когда гости выпили «Изабеллу», наелись и почтили память усопшего, приехал траурный ПАЗик. Вошли четыре мужика в грязной одежде, пропахшие землёй и холодом. Миша испугался, что они уронят гроб и не смогут донести его даже до порога, но мужики оказались на удивление двужильными. Гроб спустили по лестнице и внесли в автобус. Гости частично разошлись, частично оделись и поехали с тётей Таней на кладбище.
Сам Миша остался дома и смотрел в окно, на то, как траурная кавалькада из ПАЗика и чьих-то вонючих «жигулей» скрылась за поворотом, увозя Вову навсегда.
Сам того не замечая, Миша выводил на белом листе бессмысленный рисунок. Линия, зигзаг. Две точки – луна и солнце, две точки – жизнь и смерть. Он уже бывал на кладбище, когда хоронили прабабушку. Тогда его удивило, что чем моложе покойник и чем трагичнее его гибель, тем роскошнее у него памятник. Прочерк. Круг. Линия. Две точки – молодость и старость.
Зачем покойному памятник? Тем более такой большой. Взрослые говорили – так надо, так по-христиански. Так душа законно попадает в мир иной, где её грехи и добродетели взвешиваются для дальнейшего распределения. Мишу такое объяснение не устраивало. Он решил для себя, что поминки и памятники нужны не покойнику, а его живым родственникам. Чтобы пережить утрату и смириться с мыслью «Этого человека больше нет, не существует, мы никогда его не увидим». Своеобразная галочка напротив зачеркнутого имени.
Вова сгорел в пожаре. Он работал механиком на старом танкере. Древняя проводка в трюме дала искру и подпалила пожароопасный хлам. Корабль выгорел изнутри за десять минут, а потом, когда пламя добралось до топлива, страшно рванул. Миша подумал, что по всей логике памятник Вове полагается таким же гигантским, как и сам Вова. А то и больше. Всё сошлось для этого. Миша так же подумал, что раз ритуалы нужны не мёртвым, а живым, то и его рисунок – корявый рисунок первой учительницы – это лишь способ пережить смерть, смириться с мыслью, что Вовы больше нет. Миша заплакал, сам не понимая от чего.