Сюда, давно-давно, после срочной службы приехал по комсомольской путёвке сержант-артиллерист Костя Иванив, но не один. С женой приехал, русоволосой Настей, родом из Полтавы, где Костя отслужил срочную и где в свой первый и снова гражданский день на ней женился. Строил дома в шахтёрском городке Кучино, а в его пригороде, где снимал комнату в частном доме, через пару лет выстроил и себе дом, для семьи. В этом каменном доме посреди сада, с «вечным» флюгером в виде горланящего на всю округу петуха из нержавейки, Егор, …Егорка Иванив, и родился. Так семья стала настоящей семьёй: дом, сад, сын! Вот только недолгим это счастье оказалось – разбились насмерть родители на зелёном-зелёном ВАЗ 2101, когда ему было пятнадцать лет. Приехали бабушки и дедушки, по отцу – из Ровно, по маме – из Полтавы, и сразу же переругались: тело отца увезли туда, где он и родился, чтобы похоронить, заодно забрав с собой и Егорку; Настю, жену и маму, похоронили на поселковом и небольшом на то время кладбище в центре берёзовой рощи. Этим ей повезло, если понимать место захоронения как последний земной уют усопшего, к тому же преждевременно, потому что переломанное чуть ли не пополам тело мамы Егора было последним погребённым посреди белесой красоты. Как-то сразу после этого утвердили и новое кладбище и место под него.
Егор подымался вверх улицей и без желания, бегло, посматривал по сторонам. Какие-то дома уцелели и блестели лишь остатками стёкол в оконных рамах. Но в основном – развалины, прошедшими дождями мытые-мытые, да тщетно. Где-то кирпичи развалившихся стен, а где и бутовый камень – опалены до фосфорной желтизны; смог от пожаров – деревянное в домах горело адским пламенем и тлело ещё неделю – покрыл гарью всё, что не сгорело, как зловещей тенью. Из прежних хозяев никто и представить себе не мог, что на их долю, а особенно их детей, выпадет такое: не случайно оказаться на линии огня своих же по крови…
Продолжая идти и пылить непослушными ногами, Егору хотелось об этом не помнить. Да как забыть!
…«Укры» на трёх БМП, перед этим переправившись через реку со стороны села Первомайское, которое ранее отбили у «сепаров», зашли в Ручейный и погнали рыжую пыль впереди и позади себя. Катили центральной улицей и рёвом двигателей и лязгом гусениц будили поселковый люд. Кто уже не спал, а солнце уже и пожелтеть успело, настороженными посматривали из окон. (После боя ранней весной за мост через реку, поблизости от посёлка, но сам мост виден был лишь от берега из-за круто холмистой местности окрест, мало теперь кого интересовали эти боевые машины пехоты. И чьи они – было без разницы. Тогда же и насмотрелись на военную технику воюющих сторон, а теперь всем, от мала до велика, хотелось, чтобы – на всю оставшуюся жизнь!)