– Это, должно быть, Ладин отец? Или дед?
– Дед, кажется, – рассеянно сказала Юля. – Или дядя…
Когда Савва ушёл, она постояла у окна, глядя на идеально расчищенную им дорожку – от крыльца до калитки. Снег, к счастью, прекратился; бог даст, не один день ещё можно будет любоваться этаким совершенством. Что ж, повезло!.. Но почему всякий раз, как лично с этим «алмазным британцем» пообщаешься, в душе поселяется какая-то досада? Вот бы сейчас послушать снова эту песню, да записи нет…
В столовой заголосил брошенный мобильник. Соседка бесцеремонно вопрошала, кто такой сегодня к ней приходил и с какой целью. Пришлось терпеливо объяснять, потом выслушивать местные новости, скудные и совершенно пустые…
Отделавшись, наконец, от Катерины Семённы, Юля расставила все горшки и ящички с рассадой по подоконникам и принялась устало вытирать-выметать рассыпанные повсюду комья земли. Потом вымыла руки и вернулась в большую комнату, где в окна уже глядели сумерки, задёрнула по очереди все шторы и включила свет. Устало взяла с подноса чашку, из которой он пил, повертела в руках и подумала: тебе, значит, летом будет двадцать восемь? А ей летом будет тридцать два. И тут же сама поморщилась своим мыслям: ну и что из того? Вряд ли ему это так важно. А уж мои обстоятельства, про которые тут расспрашивал из вежливости, – совершенно точно до лампочки. Лада, кстати, в своё время выясняла про них куда дотошней, и приняла ближе к сердцу. Что, впрочем, понятно: надо же знать, кого селишь в своём доме…
Она тогда окончила первый курс, год тяжёлый, полуголодный, и не знала, куда податься после летней сессии, где устроиться, чтоб заработать, наконец, хоть что-то путное на жизнь. И, между прочим, это Тина предложила: знакомая, мол, знакомых (Катерина Семённа, кто ж ещё!) спрашивала, нет ли каких студентов по садовой части, вроде как соседка по дачному посёлку себе подыскивает… Посёлок оказался совсем неподалёку. Участок большой, со сложным рельефом и истощённой почвой; много хвойных, много тени, но и островки-лужайки на солнечных местах; в целом же очень сильно одичавший. В отличие от дома – тоже старого, но свежеотремонтированного (при ней ещё что-то докрашивали снаружи и доклеивали внутри, наводя последний лоск). Молодая хозяйка в хипповом комбинезоне, с распущенными длинными волосами и белобрысым младенцем в кенгурушке, показывала владения: вот самая старая сосна, она, похоже, больна – неужели рубить придётся? (