Капитан Рыбников кинул взгляд на
телетайп, заваленный свитками распечаток – их надо было передать на
приемный центр, но посыльный почему-то задерживался.
- Сам читаешь, что пишут? – спросил
полковник.
- Посматриваю, - осторожно ответил
Степан.
- И что думаешь?
Степан думал, что дело плохо. Но
озвучивать свое мнение не стал.
- Думаю, от нас сейчас мало что
зависит.
- А вот тут ты не прав, Рыбников, -
недовольно сказал полковник.
Степан пожал плечами. Ему казался
странным этот разговор. Они с полковником практически никогда не
общались. Да и не приветствовалось подобное балабольство во время
дежурства, особенно если объявлена повышенная степень боевой
готовности. С чего же вдруг суровый Пригожев разговорился?
- Только от нас всё и зависит,
капитан, - сказал полковник. – И от тебя тоже. Кажется, то, что
произошло, не случайность. Это агрессия, обдуманный акт…
Степан молча слушал, медленно вращая
ручку настройки частоты, глядя, как на шкале радиоприёмника
меняются светящиеся цифры. На душе было очень тревожно – со всего
мира шли пугающие новости, а тут еще полковник масла в огонь
подливает, про биологическое оружие вспоминая…
- У нас большие проблемы, капитан, -
выдержав паузу, совсем другим голосом сказал вдруг Пригожев. – Ты
же сегодня с обеда дежуришь?
- Да. Волков попросил заменить его,
сказал, что плохо себя чувствует.
- У нас проблемы, - помолчав,
повторил полковник. – Я себя тоже плохо чувствую, капитан. А на
приемном центре шесть тёток слегли…
«Тётками» Пригожев называли
контрактниц – в основном, жен офицеров, устроившихся на службу в
бригаду, так как с работой в гарнизоне всегда был напряг.
- Заболели? – спросил капитан.
- Нет, Рыбников. Зажмурились. Об этом
мне доложил Калюжный пятнадцать минут тому назад. Что сейчас там
происходит, я не знаю. Связи с приемным центром нет. И штаб не
отвечает. Понимаешь?
Степан обмер, в горле разом
пересохло. Понять-то он понял, только поверить в это не мог.
- Я сейчас заперся, - будто сквозь
космос доносился голос полковника Пригожева. – И у меня тут три
покойника. Двое умерли сразу, пять минут тому назад – конвульсии,
пена изо рта… Рыженков и Цукалин… А одного… Малахова… Майора… Я его
того… Пристрелил… Он на меня набросился… Ну мне и пришлось… Слышишь
меня, капитан?.. Ау!.. Ты живой там?..