– Что такое? Что стряслось? – ей показалось, что голос у короля слегка взволнованный, и это придало ей уверенности.
–Порядок! Не подходите ближе!
Король стал стремительно приближался.
– Это запрещено, – судя по звуку незнакомка переместилась в другое место.
Взгляд Надара застыл на колонне.
– Хорошо. Хорошо. Неизвестность зато имеет свои преимущества – она даёт возможность подумать, поразмышлять, – он с удивлением осознал, как редко оказывался в подобных ситуациях.
– Верно, – проговорила незнакомка шепотом, еле слышным, по сравнению с которым удары сердца в груди звучали оглушительной барабанной дробью. – Когда ты что-то знаешь, это провоцирует к непрерывным действиям, последствия которых некогда осмысливать.
–Выходит, большинство людей живет совершенно бездумно?
– Да, – голос на миг умолк, поразившись собственной горячности. Но продолжил: – Их жизнь становится как у животных.
Разговор начинал становиться интересным.
–Наверно, вы правы. Так что на счет исповеди? Мне нужно ждать отца Больга?
– А кто, по-вашему, заставил меня сидеть тут? Отец Больг.
Надара несколько насторожила странная реакция девушки в тени.
–Значит, я могу раскаяться в любом грехе, а вы не растрезвоните потом на каждом углу? – лёгкая улыбка скользнула по его губам.
– Аббатство обеспечивает полную тайну исповеди! – бросила ему в ответ незнакомка.
Король остановился у колонны и начал размышлять:
– Воспоминания о грехах тускнеют по мере давности, – сказал он. – В двадцать лет я мог бы изложить хронику дней с точностью совершенно недоступной мне сегодня. А с другой стороны, иногда память обостряется как раз на расстоянии многих лет, поскольку смотришь свежим взглядом и способен разглядеть нечто, прежде не привлекавшее внимание.
– Еще никому не удавалось до точности предсказать те или иные события. И это понятно. Так что, продолжайте.
– Мною управляет одно-единственное желание – желание любой ценой истребить моих врагов.
– Почему вы не заводите друзей? – прозвучал вопрос из угла. Прозвучал как-то легковесно, – Тогда и уничтожать никого не придется.
Почему-то именно в ту минуту, наедине с невидимой собеседницей, королю захотелось ответить максимально честно.
– У королевского бастарда не может быть друзей, – его слегка перекосило. – Особенно если ему достаётся править королевством.