– Да за всё! – захлебываясь, перебил актёр.
– Кретин! Я что, должна отчитываться перед тобой: с кем и сколько денег за ночь?
Мужчины резко остановили лодку.
– Да что вы так вылупились на меня?
– Замолчи! – выкрикнула Нина.
– Деньги? Мне платят деньги? А кто это выдумал, что я беру ваши грязные деньги?
Бизнесмен не справился с откровениями Кэт и как цепной пёс кинулся в схватку.
– Кэт, причалим к берегу, я сниму тебя, извини, не за доллары, за рубли. Правда, они чуток подмокли…
Артистический романтик не выдержал нокаута, он бросил вёсла и полез выяснять отношения. А Кэт, черпая воду башмаком из лодки, отпарировала:
– Ну ты, ло-пат-ник, не всё человеческое Господь постарался расплескать в этой шлюпке. Она с силой швырнула башмак в голову Бизнеса. Атлет привстал, чтобы увернуться от падающей кометы, и лодку зашатало…
– Я тебя выкину, сволочь рентабельная, – кричал актёр, а Вера Васильевна заголосила в истерике:
– Идиоты? Вы что? Не видите? Молния сверкает!
На этой фразе Бизнес пресёк Веру Васильевну и сменил гнев на милость, рапортуя:
– Слушай мою команду: мужикам грести до потери сил! Женщинам выгребать воду. Опять заштормило!
Раскаты грома разразились, как пушечные выстрелы, дождь усиливался, волны стали захлёстывать лодку.
– Вы слышите? Женский голос за бортом. Надо остановиться!
Бизнес злобно выкрикнул:
– Как вас там… пионервожатая… я не хочу отдать концы вместе с вами, и эту бабу отлавливать вашими башмаками не собираюсь.
– Согласен, – вступился Актёр. Мы только потеряем время.
– А я прыгну за борт, – продолжила Нина.
Женская солидарность взыграла над стихией, и Кэт истошно завопила:
– Мужики, мы её подберём!
Актёр с чувством необъяснимой вины решил перейти на дружеский тон с Бизнесом, изменив своё решение.
– Послушай, может, правда, остановиться, если она рядом…
Но Бизнес без тени сомнения отчеканил:
– А кто вообще за тормоз, кроме училки? Я вас спрашиваю?
Актёр продолжил:
– Все женщины и я! Профессор не в счёт!
– Ну что, принц Гадский, успел переобуться?
А профессор, закатывая глаза к небу, всё повторял и повторял:
– На всё воля Божья!
Его впалые щеки и болезненно поджатые губы напоминали бурлака на Волге, измученного непосильным трудом. От безысходности протянув тридцать пять лет вместе с женой лямку в университете, он продолжал работать.