Немного погодя, проснулась Яга. Тут ее служанка и спрашивает.
– Приснилось мне, матушка, что гуси твои лебеди царевну украли и заклевали ее до смерти. Так ли это, или сон страшный просто?
– Ну и глупа ты девка – отвечает ей Яга – зачем такую красу-то портить и от пользы отказываться.
– Ну и где же она тогда? Куда они ее дели-то?
– А отнесли они ее высоко-высоко в горы. Там она в темнице сидит. День и ночь от одиночества печалится и плачет. Слезы-то ее в алмазы превращаются. Я их вон уже полны сундуки собрала. Богатею день ото дня.
– Это ж надо, в алмазы. Мне бы так!
– Вот разозлишь меня еще пару раз, так и твое сердце в ледяной камень превращу, вот и заплачешь алмазными слезами.
Узнал Иоан все, что нужно для спасения царевны. Как бабка улетела, поблагодарил служанку, да чудо-перышко ей подарил за доброту да ласку.
Полез царевич наверх, к темнице, что в скале. Долго лез, чуть жизни не лишился. Скала-то гладкая, ноги скользят. Уже было, чуть обратно не повернул от страха да усталости. Но все же не бросил дела доброго да славного, продолжал Тиану искать. Не один день по скале взбирался, оголодал Иоан. Тут глядит, гнездо орлиное, а там яйца в кладке. Обрадовался царевич, хотел голод свой утолить, схватил яичко. Вдруг, откуда ни возьмись, орел.
– Сжалься царевич, не ешь мое потомство. А я тебя вмиг наверх подниму.
Согласился Иоан, вернул яйцо в гнездо, орел пару раз крылами могучими взмахнул и к самой темнице юношу доставил.
Увидал он Тиану в окно, обрадовался. И царевна его приметила да вот беда, глаза стеклянные, ни радости, ни удивления, ничего не видать. Только слезы алмазные капают.
Стал ее Иоан звать с собой к родителям на родные земли вернуться, да куда там.
– Мне – говорит – что воля, что неволя, все одно. Какая разница, где алмазными слезами плакать. Так хоть матушка с батюшкой не будут печалиться. Воротись, скажи что съела меня Баба Яга, да и делу конец. Знать, судьба такая мне тут вековать.
Иоан-то парень умный да добрый, сразу смекнул, что царевна околдована. Не зря чай странствовал, знал, что расколдовать девицу, может только волшебный поцелуй. Взял он и поцеловал Тиану в уста сахарные.
Царевна, как ото сна пробудилась, увидела Иоана и вскрикнула. То сердечко девичье закололо. Лед растаял, а вместо него любовный пыл появился. Не успели молодые любовью своей, столь внезапно вспыхнувшей насладиться, как Баба Яга пожаловала.