На лицах обоих спутников отразилось недоумение.
– Нехватка жилья в Венеции им нипочем, – пояснил Карло. – В Венеции – вы, возможно, заметили – с жильем сейчас туговато.
На сей раз шутку клиенты поняли и громогласно захохотали.
– Есть акваланг – на нижние этажи тоже жить можно, – сказал Хамада, кивнув на снаряжение Карло.
– Это точно, – откликнулся тот. – А еще жабры можно отрастить.
Выпучив глаза, он чиркнул пальцами по горлу, изображая жабры. Эта шутка японцам тоже пришлась по душе.
За Мурано Лагуна на несколько миль вперед была чиста – морская лазурь, покрытая сверкающей на солнце рябью. Шлюпка закачалась с носа на корму, ветер туго натянул шкот в руке, и Карло охватила небывалая радость.
– Шторм надвигается, – известил он спутников, указывая на черную полосу над северным горизонтом.
Зрелище было привычным. Недолгие, однако буйные штормы несло с Австрийских Альп через перевал Бреннер, в долину По, а после – в Лагуну и далее, в Адриатику, где гроза шла на убыль, по разу в неделю, а то и чаще, даже во время лета. Главным образом из-за них-то рыбный рынок и обустроили под куполами Сан-Марко: уж больно всем надоело торговать да покупать под дождем.
Тучи на горизонте оказались знакомы даже японцам.
– Много дождь скоро быть здесь, – сказал Таку.
– Таку и Тафур, предсказатели погоды, – с ухмылкой откликнулся Хамада. – Отличный компания получиться!
Все трое вновь рассмеялись.
– Он и в Японии погоду предсказывает? – поинтересовался Карло.
– Да, в самом деле, конечно! В Япония дождь каждый день. Таку сказать: «Завтра дождь обязательно», – и он пророк. Предсказатель погоды!
– А ваших городов все эти дожди не заливают? – спросил Карло, когда смех утих.
– Э-э… что?
– Ну, свои Венеции у вас, в Японии, есть?
Об этом японцы разговаривать не пожелали.
– Не понимать… нет, в Япония – Венеция нет, – спокойно отвечал Хамада, однако на сей раз шутка ни того, ни другого не рассмешила.
Шлюпка шла дальше. Мало-помалу Венеция, а за ней и Мурано скрылись за горизонтом. Теперь и до Бурано рукой подать. Держа шлюпку носом к волне, Карло слушал, как спутники беседуют меж собой на собственном немыслимом языке, порой переключаясь на ломаный итальянский, отчего его то разбирало безудержное веселье, то такая досада, что хоть планширь зубами грызи.
Вскоре впереди показался Бурано. Вначале над горизонтом поднялась кампанила