Мастер Люциус снял очки и из сурового верховного магистра Гильдии сновидений превратился в родного и домашнего дядюшку Лу. Он сокрушённо покачал головой.
– Послушай, Лисёнок, я знаю тебя лучше, чем ты сама, – проговорил он тихо. – Ты будешь винить себя больше, чем все остальные, вместе взятые, и это для тебя самое суровое наказание. Будь моя воля, я просто отпустил бы тебя с миром. Но есть правила гильдии.
«Лисёнок, – подумала Снофф с горечью. – Чуть что, называет меня лисёнком, как в детстве».
– Знаю, не маленькая, – пробурчала она, забираясь с ногами в кресло.
– Вряд ли совет гильдии лишит тебя звания мастера. Но и прощения не жди. У тебя, девочка моя, достаточно завистников даже среди старших магистров. Кое-кто, – Люциус усмехнулся в бороду, – до сих пор не может забыть, как ты заткнула его за пояс на выпускном экзамене… А кое-кому кажется, что я засиделся в кресле верховного магистра. Скорее всего, они потребуют, чтобы тебя лишили права на работу. На год или два… Или запретили работать в столице.
– Ну и пожалуйста, – обиженно фыркнула Снофф. – Уеду на море. В Тафос. Там тепло…
– Не лги себе, Лисёнок. Мы оба знаем, что с твоим талантом в провинции ты заскучаешь. Я добьюсь, чтобы наказание заменили штрафом в пользу пострадавших. И это всё, что я могу для тебя сделать. Прости, но помочь деньгами не смогу: каждый скажет, что ты откупилась моим золотом, и тогда плакало моё кресло магистра, а сместят меня – достанется и тебе. Придётся самой выложить кругленькую сумму.
– Штраф я заплачу, – повеселела Снофф, – клиентов у меня много, есть кое-какие сбережения в гномьем банке…
Горько усмехнувшись, дядюшка Лу позвонил в бронзовый колокольчик.
– Марк! – позвал он.
На пороге, листая бумаги, появился секретарь.
– Выз-зывали, маги… – юноша поднял голову и подавился последними буквами. Каждый раз, встречая Снофф в гостях у верховного магистра, он отчаянно смущался и, пламенея ушами, ронял из рук всё, что в них оказывалось. Дядюшка прятал улыбку в пушистые усы, а Снофф картинно закатывала глаза. Впрочем, сегодня им обоим было не до шуток.
– Марк, принеси-ка документы по делу мастера… Как его звали? Кримерс? Крамерс?
– К-крамремс, сэр.
– Точно, Крам… Вот этого вот. Совсем память дырявая стала…
Через минуту секретарь, споткнувшись возле кресла Снофф, положил на стол магистру листок с сургучной печатью и исчез.