— Кое-что есть. Считай, не зря
ноги стаптывали, не зря. На-ка, — из небольшого мешочка этот
старый… достал горошину, цвета салатных листьев. Я с подозрением ее
оглядел. Она не выглядела, как что-то такое… Мгм. Молодой мозговой
горошек?
— Ты уверен, что это именно
Нака? Что с ней делать-то нужно? И… для чего она такая
красивая?
— Не шебурши. — Выходить из
образа дед не стал. Говорил все также медленно и степенно, но при
этом усмехался, чуть-чуть. — Бери, да глотай, не жуя. Потом отваром
запьешь.
Экспериментатор! Кроликов он
здесь разводить вздумал.
— Дед! Что это, вообще такое?
И не буду я… такое…
— Ладно. Пара золотых монет
лишней не будет. Пригодица…
— Да, блин!!! — махнул я на
все сразу рукой и взял эту чертову горошину. Дед придавил меня
слегка взглядом и проследил, чтобы я проглотил эту наку, как есть,
целиком, не жуя. Бяя.
— А какой взварчик хороший
получился. Ты — пей, пей. Хороший взварчик.
— Да, пью я, пью! —
передразнил я его, на что он только усмехнулся и с шумом втянул в
себя очередной глоток взвара, как с блюдечка. Культур-мультур
совсем плохой.
Минут пятнадцать мы так и
сидели друг напротив друга. Пили. Масенькими глоточками. В тишине.
А потом я и сам не заметил, как чашечка из рук моих тю-тю, и сам я
того. Спать лег, ага. А как очнулся, так и… ничего не поменялось,
солнце только село… почти. Как сидел дед, так и сидит, как пил этот
свой чаек, так и пьет.
— О! Здоров ты спать. Будить
уже хотел. Ужинать будешь, али как?
— Буду, — пробурчал я,
старательно растирая уши и лицо.
— Это хорошо. За водой сбегай,
пока еще ты у нас молодой… А то, я давно здесь сижу… Оголодал
малость.
Очень смешно. Очень. Ладно.
Сбегаю. И спрашивать ни о чем не буду. Сам сейчас все
расскажет.
Во время ужина дед и стал
рассказывать. Делая мелодраматические паузы и попивая свой чаек.
Артист погорелых театров. Как Малых, так и Больших.
— Туда шел хорошо. На
удивление. У протоки только и подзадержался. Она там одна такая, но
глубокая, примерно на половине всей дорожки. Потом еще с люком
провозился. Перекосило его. Но справился. Зашел внутрь, а там
пусто. Это корыто еще на орбите кинули. Прижали их там, наверное. А
они — автоматику настроили на прорыв к поверхности, а сами по
спаскапсулам и привет.
— Контрабандисты это, больше
некому. Я сначала расстроился, а потом стенки простучал,
просканировал хорошо и нашел тайничок. А прятали хорошо.