— Дед, а ты чего разуваешься?
Дождь, что ли, будет? Так сказал бы, я бы тоже разулся. Да и
вообще, на земле разуваться намного удобнее, как думаешь? — дед
сверкнул глазом, зло так, и стал перебираться по ветке ко мне.
Опять бить будет. Тяжела и неказиста жизнь дебила-пацифиста. Чистый
гиббон. И отсутствие хвоста ему почему-то не мешает. Раз и
тут.
— Оклемался, стал быть, раз
шутки шуткуешь… На… — сунул он мне под нос ногу в сапоге, —
сымай…
Пока держишься двумя руками,
оно вроде и неплохо. Пусть, ногами в распорку, и похоже, что встал
крепко, а руки отпускать все равно страшновато. До земли —
далеко.
— Что замолк? Тащи, давай.
Из-за тебя… задержался. Лез, как мешок с… — слово слетело такое —
неразборчивое, но по смыслу, подходит «дерьмо». Что совсем не
политкорректно. Поэтому, пусть будет «гуано». И красиво, и
затейливо, и не всем понятно, хотя и смысл особенно не
меняется.
Пристроился я удобнее и стал
тянуть. Дед морщится, ворчит что-то обидное, а я — что? — тяну.
Тянут-потянут, а вытащить не могут. Так и тянули, пока не сняли.
Сапог его у меня в руках остался, и дед остался, тоже, только на
соседней ветке. Но чувствую, что рука-то у меня — мокрая.
Посмотрел, а на руке кровь. Ничего себе. Как так?
— Дед! А ты где ногу так
раскровянил?
— Где-где! — передразнил меня
дед. — Ящщик помог… — и только сейчас я услышал это слово
правильно, с долгим шипящим звуком, и как-то сразу дошло, что это
не деревянная, прямоугольная корзина для яблок, а ящер, и явно
хищный, падлюка. Веревка дернулась, когда дед от этой зверюги
отбивался. Иначе бы и не шелохнулась. Вот я дятел… В смысле,
голубь…
— Прости, дед. Сил у меня пока
совсем мало. Еле поднялся, прости.
— Ладно. Залезли же? Давай
сюда сапог, и портянку помоги снять. Нужно ногу обработать, кровь
остановить, да заразу убрать. Жрут эти ящщики все подряд. И не
дохнут же. Жрут и жрут. А зубов — не чистят… Так и носят в пасти
своей поганой все, что не доели…
Я стал разматывать портянку.
Беда, портянка мокрая вся. А дед разглядывает свой сапог и хмыкает
только.
— Ты глянь, а? Кожа болотной
вырны, а прокусил насквозь. И как только смог? Между пластин зубом
попал, да, но даже и так, это же не просто, кожа-то крепкая… Но
хорошо. Одним только зубом своим поганым проткнул. Вообще без ноги
мог оставить. Да… Дела…