– Соло!
По протоколу было запрещено озвучивать имя и фамилию прибывшего в Суд, но молодой практикант растерялся. Он безумно боялся сделать что-то не так и поэтому сделал это.
Жители не сразу узнали подсудимого: он подрос, его волосы стали длиннее, на лице появилась щетина. И когда тихий голос конвоира накрыл площадь, отозвался эхом в густой кроне деревьев, люди вдруг синхронно замерли и затаили дыхание. Их догадки подтвердились: этот парень на ступенях Суда – всё-таки тот самый Леон, сын судей Соло. Конечно, они знали, что этим всё и закончится.
В резкой тишине кто-то из толпы громко воскликнул. Леон медленно поднялся, поравнялся с конвоирами, и они вчетвером зашагали дальше. Практикант сутулился, стараясь стать незаметным, на лице старших по званию не дрогнула ни одна мышца. Вот, что значит профессионализм.
Люди на площади переглядывались, хотели увидеть ю эмоции соседей и напомнить себе, что собственные чувства нужно тщательно скрывать. Они вспоминали, как когда-то по своей человеческой доброте угощали этого странного паренька выпечкой или сигаретой, как они шли ему на помощь.
Накажут ли их за это?
В этот раз никто не стал раздавать ярлыки и нарекать Леона «преступником», но никто и не заступился за него. Каждый вдруг вспомнил о себе, о своей семье и не смог отделить радость за свою спокойную жизнь от искреннего сочувствия.
Людям необходимо напоминать, кто они и что для них по-настоящему дорого, от чего они никогда не откажутся.
Когда-то София Франкс была учителем математики в средней школе, но не работала по специальности уже пять лет. Теперь её можно было встретить за стойкой администрации в местной библиотеке или в Суде, куда она всё так же приходила в качестве присяжной.
Первое заседание Софии состоялось больше десяти лет назад. Её пригласили в Суд как педагога и психолога, и она поверила, что это только на один раз. Тот день женщина помнила до сих пор: как у неё дрожали коленки, как плохо сидела та чёрная форменная юбка, какими неудобными были скамьи, разговоры с незнакомыми людьми и её обострённое чувство справедливости.
Десять лет назад в душе Софии ещё жила надежда. Она была политической активисткой и яро пользовалась правом голоса. Она говорила громко, и кто-то решил доказать ей, что это неправильно.