– Саша. Ты знаешь, как я тебя уважаю, можно сказать, я тебя таки люблю, но ты говоришь обидно. Даже моя покойная мама Роза не то чтобы в принципе, но не так.
Хренов поднял руку, заслоняясь от Йоси, но этот фонтан заткнуть было непросто. Лысоватый, пухленький Зильберман щурился в очки и продолжал атаку.
– И чито я такого сказал? Я только интегесуюсь. Циля – это моя жена, она же спгосит миня, – куда ты собгался Йося? Что мне ей ответить?
В комнате осталось всего четыре человека, и этот привычный уже спектакль особо никого не трогал. Мухин изучал карту на стене, Женька Коста слегка ухмылялся, глядя, как Зильберман технично выводит из равновесия грозного Хренова. И поделом. Любит шеф народ опускать, все косяки и промашки держит в памяти железно и потом вытаскивает как козырного туза из рукава.
– Ну, всё, Йося, отвянь, давайте к делу. Идём двумя бортами Коста и я – первый, Мухин Зильберман – второй. В Арсеньеве какой-то мощный спонсор объявился, оплачивает всё – жратву, горючку и прочее.
– А? – Поднял руку Йося – Горючку только для самолетов?
Сан Саныч поморщился.
– Нет, блин! Шампанское Вдова Клико, каждому по бутылке. Чё ты меня достаёшь, Зильберман! Ты больше трех рюмок за вечер не пьешь! Тоже мне алкаш…
Шеф прикрыл глаза рукой, возвращаясь на правильный курс.
– С собой возьмём. В пластик перельём и… Короче не мне вас учить. Так вот, Женя, на тебе высший пилотаж, ну я, может, пару петель крутану, – вспомню молодость. Санёк, Йося, вас на авиаралли заявим. Полетаете над Дальним Востоком, красоты посмотрите, на призовуху надежды мало – там, говорят, такие зубры собираются. – Сан Саныч взял со стола ежедневник, глянул туда мельком. – До отлёта пять недель, договаривайтесь на работе заранее, будут проблемы маякните, я кому надо позвоню, отпустят. В конце концов, мы наш автономный округ представляем так что… Да. – Он черкнул что-то в ежедневнике – Местных спонсоров и администрацию я тоже подключу. Подогреют.
Да уж. Когда надо Саныч умеет с людьми ладить. – Размышлял Мухин, – весь белый и пушистый. Чего ж он нас-то постоянно шпыняет? Обида всё не проходила. Вспомнился тот полёт, когда прижало по-маленькому, а внизу бескрайняя тайга и до полосы минут сорок. Слава богу, дорога подвернулась, – пошёл на вынужденную, ну не в кабину же ссать, чес слово. Профукал тогда областные, а ведь на серебро шёл. Санёк встал на ноги, весь в себе, погруженный в воспоминания, даже шершавость РУ в ладонях всплыла.