А вдруг, прослушав его, он вообще никогда не появится?!
Горечь заполнила рот, но я быстро встряхнулась.
«Значит, так тому и быть».
Я должна была думать о других людях. О себе. О своем мужчине.
***
Чем лучше становилось Логану, тем сильнее он спорил. До вздыбленных вен. До порванных легких.
Сначала на тему того, что обезболивающие лекарства ему не нужны. Он твердил, что из-за них ему снятся кошмары. И каждый раз, вспоминая про эти самые кошмары, Грин бросал на меня виноватые взгляды. Но я лишь улыбалась в ответ, холодея нутром.
Чем дольше его мучили кошмары, тем сильнее я убеждалась – дело было не в лекарствах. Совсем не в них. Но, кажется, Логан был не готов принять этот факт. И когда врачи, скрипя зубами, согласились на его условия, я лишь прикрыла глаза и набрала побольше воздуха в грудь. И взмолилась, чтобы Грин оказался прав.
Но одной победы моему мужчине было недостаточно. Логан не переставал спорить с докторами. Едва встав на ноги, он твердил, что ему пора бы уже начать заниматься спортом. И на каждое возражение уставших от его напора врачей он широко улыбался и повторял:
– Чем дольше я буду это откладывать, тем дольше я буду восстанавливаться, разве нет?
Его не смущал тот факт, что он не мог толком ходить. Что физиотерапевт, мужчина в два раза меньше Грина, трусливо смотрел на меня в каждом разговоре с пациентом. Видимо, надеялся, что я смогу вправить этому парню мозги.
Но я не была на это способна. Как и Джеймс. Как и Коннор. Как и Стив.
Логан Грин слишком сильно хотел убраться из госпиталя. Скорее оказаться дома. В строю.
А я хотела придушить его. Подушкой. Во сне.
Но потом вспоминала себя. С ногой в гипсе. То чувство беспомощности. Ненависть к самому себе. За то, что ты так слаб. Болен.
И я устало вздыхала… и успокаивалась. И улыбалась. И повторяла про себя:
«Дыши, Хоуп, просто дыши. Еще один день, и станет легче».
И с каждым днем действительно становилось легче. Логан поправлялся, становился сильнее, выносливее. Он много ходил, часто тренировался. Обнимал меня крепче. Целовал жарче. И все реже просыпался по ночам.
Врачи проверили все, что могли вспомнить. Сделали все тесты, которые могли. Они буквально перебрали все справочники – так мне казалось в те дни.
Фраза: «Нам нужно сделать еще один тест» стала… привычной.
А в тот день, когда док с улыбкой сообщил, что все хорошо, и мой мужчина может отправиться домой, я едва не разрыдалась от облегчения.