Логан осторожно подхватил меня и покружил над полом.
– Домой, слышишь? Я возвращаюсь к тебе, домой…
Сердце защемило, когда Грин поставил меня на пол и зажал в кулаке жетон, который висел у него на шее.
– Домой. К вам.
Когда спустя пару дней мы покидали палату, док протянул моему мужчине руку.
– Мистер Грин, судьба подарила Вам еще один шанс. Еще одну жизнь. Берегите ее.
Логан ответил рукопожатием и прижался губами к моему виску.
– Вы даже не представляете, насколько Вы сейчас правы, док. Еще одна жизнь.
Мое сердце мучительно сжалось от любви и нежности.
Я посмотрела в разноцветные глаза и наконец почувствовала себя… живой.
После шести недель мучительных полных нервов и переживаний дней, одиноких, полных слез и боли ночей мой мужчина ехал домой…
*Логан*
СЕЙЧАС
Я тонул. Снова тонул в черноте.
СНОВА!
Она затягивала меня в свои глубины.
Мысли бились перепуганными птицами. Я судорожно вдохнул, сжимая челюсти, и попытался успокоиться.
«Дыши, Логан, давай! Ты должен успокоиться! Пока ты не успокоишься… Черт!».
Тело работало против моей воли. Каждое действие, которое я совершал, было продиктовано страхом перед тем, что ждало меня дальше.
Яркими искрами по коре головного мозга носились приказы:
«Выныривай! Живо! Давай! Выныривай!».
Подчиняясь им, я снова напряг мышцы и дернулся, но меня тут же затянуло обратно. Я погрузился еще глубже, чем был до этого.
«Твою мать, только не это!».
Меня сковало по рукам и ногам. Я словно в густом киселе тонул!
Я снова попытался выбраться, но движения в этой субстанции выходили слабыми, смазанными, неловкими. Эта суета ничем не помогала.
Чернота ухватилась за плечи. Грудь сдавило. Дыхание сбилось.
Холодные щупальца обхватили голову.
«Только не снова! Нет!».
Я забился, вкладывая в каждое движение всю силу.
Сухожилия натянулись и стонали. Мышцы ныли от напряжения. Кости трещали. Кровь кипела в венах.
Но все было бессмысленно!
Я снова тонул.
ТВОЮ МАТЬ!
Чернота обтекала меня, словно была жидкостью. Вязкой, но успокаивающе теплой.
Пока что.
Я знал – чем глубже я буду погружаться в нее, тем холоднее она будет становиться. И тем сложнее мне будет выбраться. Потому что в итоге она закует меня в ледяную ловушку, окончательно лишив возможности сопротивляться.
Я не мог заставить себя перестать бороться, и черноте это нравилось. Мне казалось, что она жаждет моего сопротивления, что ей нравится ощущать мой страх. Она питалась им.