В знак приветствия Маша слегка опустила голову, не отрывая взгляд своих карих глаз от Николая.
– Коля – друг моего отца.
– Понятно. Ладно, пойду я, завтра увидимся. Приятно оставаться.
– Ага.
– Можно вопрос, Рита? – спросил Николай, когда они остались одни.
– Конечно, задавай.
– Почему подруга назвала тебя Фро́шей?
– Не обращай внимания. Меня так с первого класса дразнят. Фамилия, доставшаяся мне от отца – Фроша́уэр.
– Надо же, интересная фамилия.
– Да, немецкая. Мне нравится. Кстати сказать, когда отец впервые получал паспорт, паспортистка неправильно указала его имя. Настоящее имя отца не Герман, а Генрих. Так что моё полное имя – Маргарита Генриховна Фроша́уэр. Отец уже давно привык к своему новому имени, и никогда не стал бы поднимать шум из-за этого, потому что всегда стеснялся своей национальности. Но когда-нибудь я изменю это недоразумение.
– Понятно.
– Слушай, Коля, а где ты служишь?
– Здесь, в области. Город «Б» знаешь?
– Знаю, где-то недалеко от Новосиба.
– Да, недалеко.
Водитель «УАЗика» посигналил, намекнув на то, что уже пора.
– Это тебя? – спросила Рита.
– Да, меня, – кивнул Николай. – Неохота уезжать. Так бы стоял и разговаривал с тобой. Знаешь, ты очень красивая.
Какая-то искорка вдруг пробежала между молодыми людьми, и они оба это почувствовали. Рита, смутившись, покраснела и опустила свои зелёные глаза. Николай хотел взять её за руку, но его остановил водитель, посигналивший в очередной раз.
– Тебе пора, – сказала Рита.
– Да. Надо ещё успеть к твоим.
Николай забежал в подъезд, оставив Маргариту одну. Быстро поднялся по лестнице, позвонил в квартиру. Дверь открыл Гера.
– О! Солдатик, проходи, давай.
– Герман, я на минутку, попрощаться. Уезжаю в часть.
– Тома, выйди! – позвал Гера. – Наш солдат уезжает.
– А, ну здравствуй, как говорится, и прощай, – вяло отозвалась Тамара Петровна, выходя из ванной комнаты, где, по всей видимости, занималась стиркой.
– Эх, жаль, Маргариты дома нет, – посетовал Гера.
– Мы с ней на улице встретились, – сказал Коля.
Тамара Петровна недобро посмотрела на молодого человека, и от её тяжёлого взгляда солдату стало как-то не по себе.
– Вот и ладно, – добродушно сказал Гера. – Когда на дембель-то?
– Этой осенью.
– Что ж, давай дослуживай.
– Спасибо Вам за моё спасение и тёплый приём.
– Не за что. Не забывай нас. Может, ещё свидимся.