Йоахим встал перед её входом. Он не был особо большим и по своим очертаниям напоминал дверь в крестьянское жилище. Несмотря на непроглядную тьму, окружающую вход, Йоахим был уверен, что пещера эта уходит далеко вглубь под землю. Он оттянул рукав кожанки, коснулся знака на левом запястье и прошептал:
– Offine…
От боли Йоахим сжал зубы. Его левый глаз закрылся белой пеленой, а правый, напротив, перестал быть незрячим и принял желтый окрас. По своей форме он больше походил на кошачий чем на человеческий. Йоахим ещё раз взглянул на пещеру, теперь тьма не была для него преградой. Бледноликий тихо выругался. Он видел ступени, идущие далеко вниз. Пещера была явно непростой.
– Пора. – Йоахим шагнул вперёд.
Вокруг действительно стало четче и светлее, но Йоахиму было важно не это. Глаз кошки, деформированный по форме и увеличенный по размеру, хоть помогал лучше ориентироваться во тьме, но все же обладал существенными недостатками: из-за слабости мышц он не мог поворачиваться в стороны и обладал некоторой близорукостью – иными словами намного проще сейчас было зажечь факел. Но, в противовес всем изъянам, тонкое кошачье зрение могло улавливать незаметные людям следы магии. Именно по ним сейчас следовал Йоахим. Он шёл плавно, бесшумно, осматривая каждый закуток. Пусто. Пусто. Снова пусто. Туннели пещеры были на удивление длинными, но чем дальше заходил Йоахим, тем меньше он удивлялся: эта самая пещера оказалась руинами первых эльфов – древнего народа, что давно уже почил в памяти, оставив после себя лишь крупицы зазнавшихся эльфов, завладевших неимоверной властью и силой. Таких склепов Йоахим повидал уже немало, и хотя многие ученые и маги ими восхищались, для него они были лишь очередным затруднением – запутанные эльфийские опочивальни умерших были излюбленными укрытиями для волколаков, мороев, кикимориц и других подобных монстров. К счастью тому или нет, ворожеи не переносили соседства с чужеродной нечистью.
С каждым шагом Йоахим все сильнее чувствовал импульсы магии, и вскоре ему послышалось чье-то сопение. Бледноликий прошёл недалеко вперёд, знак на его груди, являвшийся для него чем-то вроде шестого чувства, начал малость зудеть. Он прошел ещё дальше, ещё и ещё. Ведомый своим чутьём, Йоахим вошёл в какое-то помещение, бывшее, по всей видимости, чьей-то могилой, он осмотрелся по углам и увидел… на полу лежало два обездвиженных тела. Он тихо подкрался к ним и спустился на колени. Первое было девочкой, когда-то было. Её лицо оказалось сильно обезображено: на месте носа находилось лишь две дырки, а зубы, волосы и даже уши отпали. Но, невзирая на это, само тело продолжало жить – грудь то и дело тяжело поднималась и опускалась, вот что он слышал все это время.