Молча слушавший меня, профессор
только костяшками пальцев хрустнул, когда я рассказывал ему, как
мне вскрывали грудную клетку.
- А потом я очнулся здесь. И как
я понимаю, это отнюдь не моя страна и даже не мой мир, хотя и тут
говорят по‑русски, - закончил я свой рассказ. - Если,
конечно, мне это все не мерещится в предсмертном бреду.
- Виталий Родионович, вы меня
чуть до апоплексического удара не довели. Я уж думал, у нас опять
эта зараза с жертвоприношениями появилась. Но идея насчет другого
мира… Это вполне возможно. Насколько я знаю, ни наука, ни философия
не отрицают возможности существования иных миров. М‑да… Знаете,
если бы я не видел шрам на вашей груди, сказал бы, что вы стали
жертвой качественной иллюзии или были под воздействием
галлюциногенов. Шрам, правда, выглядит так, словно рану вам нанесли
минимум с полгода назад, но вот состояние тонких оболочек в данном
случае говорит в вашу пользу… - задумчиво произнес профессор,
вогнав меня в ступор.
- Тонкие оболочки?! Профессор,
вы же ученый, неужели верите во всю эту ахинею?
- Вот как? - усмехнулся
Грац, и над его рукой зажегся небольшой, но яркий огонек. - А
это тоже «ахинея»?
- Е‑ео‑п. - Я охренел.
- Вот так‑то, Виталий
Родионович. - Огонек над рукой моего визави погас, и он
опустился в кресло. Устало посмотрел на меня и заговорил: - Я
приехал на Киевы горы по приглашению моего старинного приятеля -
археолога, профессора Ренского. Свенельд Нискинич как раз собирался
начать там раскопки, а мне было интересно приложить свои знания и
методы в таком необычном деле. Вот в одном из раскопов мы вас и
нашли. С вечера яма была пуста, а утром, глянули, лежит на
обожженном камне человек. Голый. Пришлось мне вами заняться.
Съездили в Киево городище, сняли в управе метрики по уезду,
сверились. Нет такого. Я дал запрос в местную канцелярию. Пусто.
Вывод? Надо везти вас в столицу и там уже разбираться. Заказал
билеты до Хольмграда, и вот… Завтра уже будем в столице.
- Но зачем это вам? - не
понял я.
- Как это «зачем»? - даже
удивился Грац. - Обязан, по Уложению. К вашему сведению, по
велению Святослава Ингваревича, батюшки‑государя нашего, любые
археологические исследования должно проводить только в присутствии
чиновников от Особой канцелярии. И любые происшествия во время
раскопок в их ведении. Вот я и есть тот чиновник. Собственно,
потому приятель меня и звал в свою экспедицию, не хотелось ему с
дуболомами местными вошкаться.