Когда служанка вышла из атрия, Элевтерия приблизилась к раненому, лежащему на узком ложе рядом с имплювием, и стала его рассматривать. С первого взгляда она поняла, что этот светловолосый мужчина не простой воин, а наверняка принадлежит к родовой знати. На вид ему было лет тридцать. Его запачканная запекшейся кровью и засохшей грязью одежда была сшита из ярко-голубого холста и украшена странными блестящими нашивками из серебра и золота. Широкий кожаный пояс на его тунике с длинными рукавами скреплялся великолепной фибулой9 с загадочным орнаментом то ли из птиц, то ли из змей с клювами. На левой руке германца сверкало массивное золотое кольцо с причудливыми символами, искусно насечёнными на дорогом металле. Таинственность и необычность внешности молодого мужчины вызвали у римлянки глубокий интерес. Она подошла совсем близко и наклонилась над бледно-желтоватым от потери крови лицом варвара. Неожиданно лицо раненого как-то странно передёрнулось, и он открыл глаза. Они были такого же пронзительно голубого цвета, как и небо в яркий солнечный день. Молодой женщине никогда ещё не приходилось видеть такой красивый насыщенный цвет глаз. К сожалению, синие глаза германца ничего не выражали и сразу же закрылись.
– Это агония. Он умер, – тихо произнесла Элевтерия, и ей почему-то стало страшно от своих собственных слов.
– Наверное, это так! Его убил многочасовой переезд в трясущейся повозке. Ты права, госпожа, лучше бы они оставили его в летнем лагере.
От этих слов вернувшейся служанки молодой жене пропретора Вара стало ещё страшнее. По её телу пробежал ледяной озноб, а в руках почувствовалась нервная дрожь.
– Что ты говоришь, глупая? – раздражённо воскликнула патрицианка. – Смотри, его ресницы слегка подёргиваются. Конечно же, он жив.
Элевтерия явно противоречила самой себе и не могла понять, что вызвало в ней такое глубокое смятение чувств. «Почему я так взволнована? Неужели я так сильно боюсь смерти?» – мысленно спросила она себя и тут же ответила: «Да, наверное. Надеюсь, что он выживет».
На рассвете следующего дня Элевтерию разбудил тихий голос раненого, у постели которого она провела всю ночь. Он опять повторял то же самое слово, которое она и раньше часто слышала в его бессознательном бормотании. Но теперь это слово звучало чётко и ясно. Вдруг Элевтерия почувствовала на себе пристальный взгляд пришедшего в сознание варвара.