Шли дни, и жизнь постепенно возвращалась в привычное русло. Выходные закончились, отчёт о нападении в метро был благополучно сдан начальству, учёные в штабе ломали головы над происхождением убитого существа, а Габриэлла продолжала дежурства под бдительным руководством Феликса. Всё вновь стало привычным и обыденным.
Больше не было ни загадочных монстров, ни массовых убийств… ни Алистера. Перевернув вверх дном и встряхнув её разум, как пресловутый снежный шар, демон исчез также внезапно, как и появился. И всё это в целом, по меркам любого нормального человека, было хорошо.
Габриэлла привыкла относить себя к числу «нормальных людей». Быть может, она бы даже смогла убедить себя, что просто придумала Алистера, если бы не подарок, стоящий теперь на полке над кроватью, и ураган противоречивых чувств и мыслей, осаждающих сознание каждую свободную минуту. Одним незатейливым взмахом руки Алистер раздвинул границы её мира так широко, что втиснуть их в привычную действительность было так же невозможно, как поместить сотни миль горных хребтов в её крохотную квартирку. Габриэлле вдруг стало тесно, будто её заперли в тёмном, замкнутом пространстве, где было совсем нечем дышать. Лёжа ночами в кровати, она перекатывала в руках стеклянный шар, зачарованно наблюдая, как снежные блёстки плавно опускаются на вершины гор, и вспоминая кружащее голову чувство свободы, когда она оказалась под звёздным небом и не было больше ни стен, ни преград. Какая-то новая часть её самой билась и кричала в глубине души, умоляя выпустить её на свободу, но Габриэлла не знала, чего именно хочет. Что ищет, день за днём выходя из дома? Чего ждёт?
Феликс замечал, что с напарницей творится что-то неладное, и поначалу списывал её состояние на шок после столкновения с монстром. Габриэлла не спешила его разубеждать, в надежде избежать вопросов, но по прошествии месяца он явно начал подозревать, что дело вовсе не в этом. Бертран замечала настороженный, тревожный огонёк в его карих глазах, но продолжала упрямо повторять, что с ней всё отлично. После нескольких безуспешных попыток вывести её на откровенность Эмери, сдавшись, «наябедничал» Жаклин. Габриэлла ворчала и злилась, но игнорировать требование явиться к начальству не могла. Только вот как объяснить им всем, что с ней происходит, если она сама этого не понимает?