В горле застревает крик, когда лысый надавливает кулачищем на затылок, заставляя подчиниться. Мечусь в его руках, словно кукла на веревочке, сдирая колени в кровь до мяса. Глухой стон разносится по комнате и снова слышу смех моих мучителей.
– Закрой ей уже рот, надоела визжать…
Внезапно он отпускает мою голову и толкает в стену, и я со всей дури впечатываюсь в нее носом, не успев сгруппироваться. Слышу хруст хрящей, рот заливает кровью, и я заваливаюсь на бок. Еще один удар и все будет кончено, я не смогу больше сопротивляться. Будто я сейчас сопротивляюсь…
Мат, взмах ноги и чей-то голос, еле проникающий в сознание:
– Дебилы, мать вашу!
Закрываю глаза, так и не получив удар, и понимаю, что кто-то поднимает меня на руки и куда-то несет. Инстинктивно обвиваю его шею руками и прижимаюсь крепко-крепко, наконец проваливаясь в пустоту.
Чьи-то крепкие руки несут меня куда-то, а я думаю только от том, чтобы меня больше не отдавали этим уродам на растерзание. Кажется, именно это и шепчу на ухо спасителю, размазывая по его шее слезы вперемешку с соплями и слюнями, тихо постанывая и рыдая. Не уверена, что парню это особенно нравится, но по крайней мере он не сбрасывает меня и по-прежнему крепко держит в своих сильных руках, слегка покачивая.
Он молчит, а мне так хочется, чтобы хоть что-то сказал, утешил. Но я очень боюсь его разозлить, боюсь, что он бросит меня, отправит обратно…да что угодно, поэтому я просто прижимаюсь к теплой шее, прячась в ней, и растворялась в своём ужасе самостоятельно.
Наконец мы куда-то приходим, и парень аккуратно ставит меня на ноги, облокотив о стену. Все так же молча открывает дверь и заводит внутрь.
– Что со мной будет? Куда ты меня привел? Ты же меня не бросишь, да? – бормочу срывающимся голосом, даже не уверенная, понимает ли он, что я говорю.
Удивленно слышу, что вместо голоса и слов издаю какое-то страшное шипение и свист. Рот едва шевелится, потрескавшиеся от ударов губы немеют, и каждое слово разрывает кровавые корки вновь и вновь.
Поднимаю затуманенный взор и отшатываюсь, только сейчас осознав, что мне так мешало всю дорогу. На моем спасителе маска, обезличенное человеческое лицо, равнодушно взирающее на меня сквозь пустые глазницы.
В комнате совсем темно, и я пячусь назад, все еще тщетно надеясь на спасение, и на то, что тип в маске меня отпустит. Но он довольно грубо отталкивает в комнату, и запирает дверь с той стороны.