Еще тогда многих насторожили рассказы о таком приеме: с чего бы это – такая честь!? После, встречаясь с ним в гостиных вельмож, на балах и раутах, заметил, что беспечный француз привлекает к себе золотую молодежь остроумием, отсутствием боязни кого-то обидеть, уязвить, что делал всегда с удовольствием.
Слышал и то, что к своим обязанностям по полку Дантес относится небрежно, и за недолгую службу уже был подвергнут наложению множества взысканий.
С интересом поэт присматривался к нему, и одно время даже наслаждался его легким трёпом обо всем и ни о чем. Было видно, что легкомысленный француз не обременял себя лишними знаниями. «Тем не менее – нравится всем женщинам без исключения! Не ожидал, что и моей жене… А теперь вот как все закрутилось!»
Натали же до сих пор с презрительным достоинством терпевшая ревнивые выходки мужа, косые и любопытные взгляды всюду людей, где бы ни появилась, теперь решила изменить ситуацию – она стала опасной для её покоя и репутации. Ночью он, под его устрашающим давлением, призналась во всем – другого выхода у неё просто не было.
Александр, слушая её, скрипел зубами, но не прерывал, хотя сам иногда задавал вопросы, вонзая ногти в ладони, чтобы не вспылить. Зато теперь он знает всё – из первых уст. Он-то уже слышал, что во время очередного объяснения с французом, жена попыталась, в первый раз, дать твердый отпор домогательствам кавалергарда. Об этом рассказала княгиня Вяземская, ставшая свидетельницей их разговора на повышенных тонах. Но он хотел, чтоб жена сама рассказала обо всем. Однако она молчала, видимо, думая, что сама справится. Не понимала, с кем имеет дело!
Барон Геккерн, голландский посланник в России, так называемый приемный отец простодушного с виду Дантеса – очень хитер, расчетлив и изворотлив. С первой минуты этот человек маленького роста с отталкивающей внешностью Сатира, на лице которого играет хитрая улыбка, и окруженный всегда молодежью, склонной к разврату, вызвал у него неприятие. Видел, как тот питал слабость к любовным сплетням и интригам, сам являясь непревзойденным мастером по этой части.
Луи Геккерн твёрдо принялся за дело, видимо, посчитав, что настала пора взять всё в свои руки – начал толкать так называемого сына в объятия его глупой жены…
Александр, после признаний Натальи Николаевны, теперь точно представил, как всё это происходило. Встретив её в конце октября на каком-то рауте, – она же считает себя обязанной посещать все балы и рауты! – посланник позволил себе обратиться к ней с оскорбительной речью: