– Мой сын заболел и умирает из-за вас, заклинаю вас – спасите его!..
Она прервала свой рассказ. Скрипя зубами, с ходящими под скулами желваками, он ждал продолжения. А она молча пережевывала то, что там происходило. Затравленно оглядывалась по сторонам, боясь, что кто-либо подслушает этот гадостный шепоток гадостного старика – он открыто побуждал её к измене мужу! – она искала, где от него спрятаться. Но даже не пыталась покинуть эти места…
– Рявкнул:
Продолжай!
Та, не поднимая глаз, рассказывала:
– Когда я приехала с вечера, поведала о разговоре сестре. Но Азя с возмущением, бегая по комнате, кричала на меня: «Таша, развратный старик ведет двойную игру! Боже, какие гадкие нравы – так называемый сын сделал его поверенным в своих любовных делах, а он, мало, что помогает обольстить понравившуюся ему женщину, но и руководит его действиями! Эта семейка тебя погубит! Прекрати с Дантесом кокетничать, Таша, пощади мужа и детей!..» —Упавшим голосом прошептала: —Но я не могу от него отвязаться нигде с тех пор, как его сын не выходит в свет из-за болезни: шепчет мне о его любви, постоянно намекает на то, что я могу оставить тебя и выйти замуж за Жоржа…
Александр явственно издал звук, похожий на рык и скрежет зубов при имени «Жорж». Но только спросил:
– А дальше? Что было дальше?
– Азя кричала на меня: «Таша, и ты веришь ему?! Не верь! Не верь ему! Я видела, как барон с тайным злорадством заставляет краснеть и трепетать тебя прилюдно, чтобы все видели твой позор. Он тебя ненавидит!.. Ты ведь знаешь – в свете говорят, что он со своим сыном в связи…»
Пропустила в рассказе, что тогда, как ужаленная, вскочила и стала бегать по комнате, громко возмущаясь: «Это неправда! Не может такого быть, это наговоры на них…» И как Александрина смотрела на неё с презрительной жалостью. «Видимо, поняла, что заноза запретной любви глубоко вонзилась в моё сердце».
Но та продолжала настаивать: «Таша, тебе нужна защита от его действий, иначе Геккерны совсем погубят твою репутацию. Расскажи все Пушкину. Заклинаю – расскажи! Он что-нибудь придумает…»
Сцена последующая за этим, предстала ее глазам явственно, когда она ответила ей: «Я боюсь его необузданного нрава – он что-нибудь сотворит с ним, Жоржем…». И тогда Александрина, которая присела, было, опять вскочила. У неё на шее жилы вздулись от негодования. Она закричала: «Ах, так! Ты боишься, что твой муж сотворит с Дантесом что-нибудь! А ты, сестра, не боишься того, что Пушкин обязательно дознается обо всем и тогда дуэль неминуема?! И что его могут убить!.. Отца твоих детей? Опомнись!.. Лучше оставить общество и уехать в деревню, чем такое позорное существование в свете!».