– О-о-о, – махнула она рукой, – долго они будут, до самого Рождества. Вы же ведь знаете, какие они друзья. – Разумеется, – продолжал Карлин с некой завистью. – А хорошо в деревне.
– И не думайте, Андрей Иванович: мало чего там хорошего теперь, скажу я вам.
– Почему так?
– Сразу не ответишь. Пожить там нужно, чтобы узнать.
– А я пожил бы.
Хозяйка жадно смотрела на гостя и, казалось, была если не счастлива, то, вероятно, в радостном настроении. Замечу, что слова «счастье» и «радость» не всегда одинаковы по значению. Андрей Иванович, мало-помалу разговорившийся, по-прежнему испытывал внутреннюю скованность и неуверенность, мешавшие ему оставаться последовательным. Отчего разговор получался незавершённым, ломаным. А Мудрикова видела, как Андрей Иванович от того мучился. Трудно объяснить мне, мужчине, почему женщине так важно, когда мужчина пребывает в смятении, когда мучается он. А вместе с тем как она умеет успокоить и утешить его! Может быть, им этого и нужно.
– Вы, Андрей Иванович, что любите – чай или кофе?
– Без разницы. Если кофе, то только с молоком.
– Будет кофе с молоком, – сказала она и, поднявшись со стула, ушла на кухню.
Андрей Иванович стал осматривать комнату. Она казалась простой, бедноватой, зато в ней было тепло, светло и даже уютно. Окна комнаты глядели на улицу, можно было свободно наблюдать за прохожими. А от скуки иногда можно и понаблюдать; уверяю, время проходит за таким занятием незаметно, быстро. Ни один прохожий не похож на другого – это как раз и увлекательно, и развивает наблюдательность.
– Вы, Андрей Иванович, где будете пить кофе? – спросила хозяйка на пороге комнаты.
– А вы где?
Анастасия Алексеевна улыбнулась, ничего не ответила и ушла. А через пару минут они пили кофе в зале.
– Когда Илья возвращается с работы? – поинтересовался Карлин.
– Обычно в пятом часу вечера, но в последнее время – поздненько что-то.
– На работе задерживается?
– Нет. Ирину, племянницу вашу, дожидается. Знаете, наверное?
– Есть такое дело. Только я сомневаюсь, стоит ли ему…
– Я ему тоже об этом сколько раз говорила.
– И что же он?
– Что же?.. Отвечал мне: «Не твоё, мать, дело. За своим счастьем я сам себе охотник и буду охотиться».
– Вот даже как!
– Да.
– А как же тогда Николай? Они-то ведь друзья? Нехорошо будет…
– Друзья?!
– Вы что-то этим хотели сказать, Анастасия Алексеевна?