Это было прописано в Списке Чистых.
Первый и незыблемый закон.
Ему подчинялся даже имперский
род.
Дверь распахнулась, и в комнату вошли
четверо солдат в сопровождении мужчины в синей форме.
— Ну как? — поинтересовался он с
тревогой.
— С ним можно работать, если
хорошенько его прижать, — ответил Херефорд. — Но лучше всё же
его связать и оставить так до утра, слишком уж он
непредсказуемый. — Перед тем как выйти из комнаты, адепт оглянулся
на меня. — Прибереги пыл для задания, ловкач, — добавил он. —
Завтра ты отправишься туда, откуда мало кто возвращается. И ещё
кое-что. Помни о пуле, Рэй. Я могу в любой момент вернуть её
обратно. Помни о пуле…
Я уставился на него, прищурившись и
тяжело дыша: наш неравный бой стоил мне больших телесных
усилий.
— Проверь шрам на правом бедре. Он
навсегда останется с тобой, в каком бы теле ты ни находился.
Проверь. Думаю, после этого память вернётся к тебе
мгновенно.
Херефорд покинул комнату. Гвардейцы
тут же окружили меня.
Я же продолжал хмуриться.
Чёрт… наверняка это выглядело
странным, но я принялся расстёгивать ремень в брюках: мне
не терпелось проверить слова Херефорда о шраме. Я сунул руку в
штаны, дотянулся до правого бедра и провёл по коже
пальцами.
Сердце замерло, когда я почувствовал
корку шрама. Застыл в мрачной задумчивости, поглаживая
бедро.
— Может, ты перестанешь это делать? —
брезгливо поморщился один из солдат.
Я вынул руку из штанов. Застегнул
ремень, оглядывая лица окруживших меня гвардейцев.
Круговерть воспоминаний, как воронка
смерча, начала медленно и неотвратимо набирать силу в моём
сознании, погружать меня в собственную память, в тот тёмный провал,
где хранились причины моего сегодняшнего перерождения. Всего за
сутки я лишился собственной жизни.
Всего за сутки…
ЗА СУТКИ ДО ЭТОГО
Кабинетная работа — дело
неблагодарное, это я понимал с самого начала.
Мог ведь преспокойно зарабатывать на
боях, но нет. Ребекка все мозги мне вывернула: хватит развлекать
народ мордобоем. Ты выше этого. Найди нормальную работу. И что я
нашёл? Жалкие гроши и полный набор недоразумений.
Далеко ходить не надо: одно из
недоразумений уставилось сейчас на меня.
Кажется, его фамилия Хиггинс. Бычара
Хиг — так все его называли.
А пацан в свои пятнадцать лет, и
правда, походил на быка. Высился надо мной неповоротливой
мясной глыбой, да ещё и сунул мне под нос тетрадь со своими убогими
опусами.