– Ты пойдешь нас провожать?
– Не знаю, – неуверенно
ответила я. – Все-таки это очень печально, когда все уезжают,
а ты остаешься.
– Пойдем, развеешься, порадуешь
Олафа своим появлением. – лукаво сказала Грета. – А то он
так расстраивался, что ты не едешь. Ты когда в лазарете лежала, он
меня через каждый час мучил вопросами о твоем самочувствии. Так
переживал, так переживал…
Я покраснела. Олаф мне очень
нравился, но все время, что мы были знакомы, он стеснялся лишний
раз ко мне подойти, не то чтобы признаться в своих чувствах,
поэтому в наших отношениях не было никакой определенности. Да и не
было их, этих отношений. Пойти, что ли, действительно проводить
группу? Я покосилась на разложенные учебники по травничеству,
сдавать которое буду завтра. Наверное, достаточно уже выучила. А
что не успела повторить, так повторю после отъезда одногруппников.
Решено, иду провожать.
Подруга привязала свой артефакт к
сумке и легко, двумя пальчиками, приподняла ее.
– Гляди-ка, работает. Можно
было и побольше всего напихать, – сказала она с немного
удивленным видом, словно до этого момента сомневалась, что
подаренный Марком артефакт будет работать как надо. – Ну что,
идем?
Мы пошли. На площади перед академией
стояли дилижансы, но в них еще никто не загружался, и лошади
меланхолично пережевывали овес из торб. Вот странное дело – везде
уже в ходу повозки, двигающиеся с помощью магии, а у нас, в
магической академии, все по старинке, как было и сто, и двести, и
пятьсот лет назад. Традиция, как говорит лорд Гракх, ректор. Но мне
кажется, скорее предосторожность. С нашими студентами чем меньше
магических вещей, тем лучше. Все, до чего дотягивались шаловливые
ручки моих соучеников, в лучшем случае переставало работать, в
худшем – взрывалось, и не всегда при этом обходилось без
повреждений самих студентов. Целительское крыло академии работало
постоянно, не простаивая без дела даже часа. Поэтому вполне понятно
желание ректора уменьшить количество несчастных случаев. Лошадь в
этом плане штука совершенно надежная, не требующая магической
регулировки. Правда, требующая ухода, заботы и постоянной
кормежки.
На площади было оживленно. Бегали
кураторы с безумным выражением на лицах и пачками бумаг в руках.
Студенты на их фоне казались островками спокойствия, стояли
небольшими кучками, болтали, смеялись и не слишком волновались о
предстоящей поездке. Мы подошли к нашей группе, и на меня сразу в
большом количестве посыпались вопросы о здоровье и пожелания успеха
завтра на экзамене. Меня охватило острое чувство жалости к себе –
совсем скоро все уедут, и как же им будет весело такой компанией, а
меня неизвестно куда отправят одну-одинешеньку. Но переживать долго
не получилось. К нам подбежала совершенно измученная леди Кларк,
куратор нашей группы, окинула всех грозным взглядом и спросила: