По большей части мать не садилась за стол с нашими друзьями. Она всех встречала радушно, с шуточками-прибауточками, но потом уходила, чтобы не мешать нам чавкать. Друзья часто говорили:
– У вас такая добрая мама!
В 22 года я уехала в Беларусь. Когда ждала мать в гости, за две-три недели начинала прислушиваться к тому, как едят люди вокруг. А готовясь к свадьбе, гостей рассаживала так, чтобы любители почавкать были максимально далеко от матери.
Во время очередного её визита на свой страх и риск пригласила друзей на ужин. Не хотела, но дорогая мамочка сказала, что будет рада пообщаться. Всех предупредила, чтобы следили за собой, но один из гостей, не привыкший закрывать рот во время еды, конечно, стал громко чавкать. Сделать ему замечание показалось неприличным, ведь перед встречей всё было оговорено. Я сидела за столом, как на иголках, ненавидела гостя, понимая, как страдала матушка. Если бы он пришёл ко мне, когда жила в её доме, сразу после его ухода меня бы морально уничтожили, но тут как-то обошлось. Она лишь очень выразительно промолчала. Отношения с друзьями на некоторое время испортились, так как в ответ на моё: «Я же просила не чавкать при матери», – было сказано что-то, что показалось в той ситуации неприемлемым.
Готовясь к её последнему визиту в мой дом, уже на Кипре, снова начала слышать, как едят друзья. Малейший намек на чавканье раздражал, становилась сама не своя. Я слушала происходившее вокруг ушами матери и даже поссорилась с кем-то, когда сделала замечание по поводу звуков во время еды.
Мать очень боялась, что её особенность передастся нам. Говорила, что не хотела бы, чтобы мы страдали так же, как она. Сама она боролась с этим недугом, обращаясь к врачам и разным околонаучным специалистам, но ничего не помогло.
Нам она говорила, что это только её проблема, поэтому не следует на этом слишком акцентировать.
Но как можно не замечать того, как едят окружающие, если с самого раннего детства мы пугались собственных неверных звуков? Если мы прислушивались к нашим гостям и боялись, что кто-то обидит любимую мамочку? Своё раздражение она потом срывала на нас, и это было дополнительным стимулом, чтобы помнить о её недуге.
В какой-то момент меня стали раздражать люди, не умеющие закрывать рот во время еды. Некоторые и сегодня вызывают отвращение, хотя и гораздо меньше, чем раньше.