В первом классе обратила внимание на то, что очень скоро дети переняли манеру речи учительницы. Они начали произносить некоторые звуки, как она. Я была упрямая. С удивлением и возмущением наблюдала за тем, как вели себя одноклассники. Сейчас трудно вспомнить, как именно разговаривала учительница, но помню, что дети перестроились под неё.
В Татарстане татары делятся на казанских татар, мишарей и кряшенов. Есть различия в диалектах, манере произношения некоторых звуков и в характерах. По тому, где родился человек, можно определить, татарин он или мишарь. В Нурлатском районе преимущественно живут мишари. Они, естественно, отличаются от тех, кто живёт в других районах.
Например, слово «чаба» («бежит») по-татарски можно произнести по-разному: [цаба], [щаба], [чаба], в зависимости от диалекта.
Нас, мишарей, ещё называют татарскими евреями. Считается, что мы более воинственные, хитрые, оборотистые, пронырливые, смелые. Некоторые нас даже побаиваются.
У матери была одна особенность, которая многому меня научила: она патологически страдала от звука чавканья. Как чувствует себя большинство людей, когда кто-то скребёт ногтем по стеклу? Правильно, это вызывает жуткое раздражение на физическом уровне. Точно так же, а может быть, и ещё сильнее мать страдала, когда кто-то рядом чавкал.
С самого раннего детства я привыкла следить за собой, слышать себя во время еды. Есть при матери нужно было очень аккуратно. Малейший неверный звук – быстрый испуганный взгляд на мать и неизменно суровое выражение её лица. Ещё несколько неверных звуков, и в доме поднималась буря, в ходе которой нам рассказывали, что мы неблагодарные сволочи, фашисты и паразиты, которым мать нужна только ради денег. Подобные тирады длились либо всё оставшееся время трапезы, либо продолжались потом, когда наводился порядок в кухне. Иногда она просто выгоняла нас из-за стола. Трапеза в присутствии матери всегда напоминала прогулку на канате над клеткой голодного тигра, который следит за своей жертвой в ожидании неверного шага.
Всех друзей мы приучили не чавкать в нашем доме. Когда садились за стол, по возможности закрывали дверь, чтобы мать не слышала, как едят недрессированные дети. Новичкам всё время напоминали:
– Только, пожалуйста, не чавкай! Не чавкай! Не чавкай! У нас чавкать нельзя!