Алантская шахта и ксилайские пометки.
Совпадение? Может быть. Но это хоть какая-то зацепка, первая за все
время!
По-ксилайски я читать так и не
научился (да и вообще, проще просто прокачать Интеллект, чтобы
система автоматически выдавала перевод). Так что
проконсультировался у Бао. Тот тоже не понял и половины — слишком
уж путанные были записи. Но удалось разобрать, что заметки касались
некоего первородного обсидиана, залегающего где-то глубоко-глубоко
по основному стволу шахты. И это был второй звоночек. Джия
упоминала про обсидиан, когда рассказывала о новом увлечении
мастера. Так что проверить эту шахту точно надо!
А тут, как назло, эта колючая
ненасытная гадина, гбахали её раздери!
Я вздохнул, стараясь сдержать вновь
закипающий гнев и досаду от поражения. Пять полных циклов медитации
прошли, а вскоре рассеялся и посмертный дебафф. Однако я продолжал
сидеть у менгира, скользя взглядом по окрестностям и прикидывая,
что сказать Терехову. Тут-то меня и настиг входящий вызов по
чат-медальону.
Ха! Док. Ну, что ж, на ловца и зверь
бежит.
— Привет, Стас! Чем занят? Опять,
небось, восседаешь где-нибудь на пятой точке, медитируешь?
— Э-э-м…
Я даже невольно огляделся — не стоит
ли Док неподалеку. Или просто угадал?
— Слушай, джедай, сгребайся ты уже и
дуй в Гаракс. Разговор есть по твою душу. Просили срочно
разыскать.
— Кто? Терехов?
— Нет, Леонид пока вообще в оффлайне.
Бери выше.
Молчун? Странно. В игре мы с ним не
пересекались со времен нашего самого первого разговора в «Жемчужном
павлине». Да и зачем, если он теперь может мне и в реале
позвонить?
— В общем, пересечемся в «Треснувшем
гарпуне». Знаешь, где это?
— Я ведь не Берс, чтобы все злачные
места в Артаре знать.
— Это небольшой кабак, прямо рядом с
Мясорубкой, в подвале. Вывески там нет, но ищи на стене
приколоченный старый гарпун. Здоровенный такой, не пропустишь.
— Ладно, постараюсь.
— Кстати, скоро Константин выйдет
подраться. Вот как раз после его боя все там и встретимся. Если
поторопишься, успеем пересечься еще раньше, где-нибудь на трибунах.
Мы со Стингом будем на западной стороне. Подтягивайся.
— Угу.
Я огляделся напоследок. Небо над
каньоном было чистым, без единого облачка, и таким
пронзительно-голубым, что рыжеватые, будто ржавые скалы на его фоне
казались еще более мрачными и безжизненными. Прямо надо мной,
выписывая неровные круги, парил стервятник. Он быстро снижался, и
вот уже, тяжело хлопая крыльями, приземлился на самом краю
пропасти. Потоптался на кривых когтистых лапах, нетерпеливо
заглянул вниз, вытягивая уродливую голую шею. Похоже, высматривает,
не осталось ли чем-нибудь поживиться после Анахара.