- И вам доброго вечера. Вот,
Ратмир Ставрич, господин Старицкий уже четыре года проводит в своем
училище занятия по прикладной философии, и, насколько я знаю, это
совершенно не мешает включать в курс и наработки старых
школ. - Подозвавший меня старейшина Стрибожьей стези
повернулся к скептично качающему головой собеседнику, в котором я
не без удивления узнал главу кафедры философии хольмского
университета Кронского.
- Дорогой Всеволод Тверитич, я
ничуть не сомневаюсь, что определенные приемы старой школы можно
изучать одновременно с теорией естествознания, но вот брать что‑то
большее, я имею в виду мировоззрение, систематику старой школы и
вводить их в образовательный курс одновременно с изучением
естествознания, занятие неблагодарное, и скажу больше, вредное.
Ничего, кроме путаницы, оно учащимся не даст. - Профессор
послал мне легкую извиняющуюся улыбку.
- Понимая ваше опасение, Ратмир
Ставрич, я все‑таки хотел бы возразить. - Пришлось и мне
вступить в разговор, тем более что он касался темы, за которую не
далее как четыре года назад мне пришлось выдержать самую настоящую
битву в Кабинете. Да и сейчас еще кое‑кто со скепсисом посматривает
на введенный в училище курс. - Здесь многое зависит от подачи
материала. Если не смешивать в одну, так сказать, кучу, философию
старых школ и теоретические выкладки естествознания, а наоборот,
проложить меж ними четкую и ясную границу, то это скорее заставит
учеников думать, размышлять над поданным материалом и делать
собственные выводы. И кто знает, может, один из них,
заинтересовавшись вопросом, когда‑нибудь создаст непротиворечивую
теорию, синтезирующую старые и новые знания, приводящую их к… хм…
общему знаменателю, если хотите.
- И ради надежды на этого
единственного вы предлагаете нагружать учеников изучением такого
огромного пласта знаний? - хмыкнул Кронский. - Ведь время
обучения не резиновое, да и способности к усвоению получаемых
сведений у человека далеко не беспредельны.
- Прошу прощения, профессор, это
вы говорите мне? - улыбнулся я, и вся
компания сдержанно рассмеялась. Ну да, в свое время Ратмир Ставрич
был одним из тех репетиторов, что натаскивал меня по основам
естествознания, когда Высоковский пришел к выводу, что без
систематического образования все мои знания в этом вопросе так и
останутся не более чем прыжками по верхам. И, как и прочие мои
репетиторы, Ратмир Ставрич имел возможность на наглядном примере
убедиться, что нынешняя скорость обучения вовсе не является
предельной для человека.