У меня ёкнуло в сердце, что задумала, но не давать же задний ход.
– Выкладывай.
– У тебя машина, а не поезд. По расписанию не ходит. Давай махнём назад к Серафимовичу. Покупаемся в Дону. Как ты на это смотришь?
– Просто, – облегчённо вздохнул я. – Разворачивайся. Только внимательно. Сзади фура.
– Послушай. Я водитель или ты, – сердито сказала она.
– Ты.
– Вот тогда и помолчи, – осадила она меня.
Часа два мы купались в Дону. Загорали. Пацанка. Она неожиданно схватывалась с места, мчалась во всю прыть к воде, отталкивалась ногами и, блеснув телом на солнце, обрушивалась в воду. Фонтан брызг, и она среди них.
– Здорово, – весело кричала она. – Это очень здорово.
Выйдя на берег, падала на спину, раскинув руки в сторону и, прищурившись, смотрела на Солнце.
– Дразнилка, – говорил я. – Ляг на живот.
– А ты не на меня смотри, а на Солнце. И вообще, что здесь такого, если женщина после купания ложится на песок спиной, чтобы её погреть. Может быть, у меня радикулит.
– И давно он у тебя прорезался?
– Да только сейчас. Год молчал,
– Давай массаж сделаю.
– Спасибо, но ты же говорил, что выдержанный, с особой внимательностью относишься к женщинам, вольностей не допускаешь, ну и прочую ерунду нёс. И не мешай мне. Дай полюбоваться Солнцем.
Она немного поднялась и оперлась на локти.
– Ух, ты. Какое яркое и сочное.
– Как у тебя губы, – подбросил я. – А знаешь?
– Не знаю.
– Да ты послушай. Может быть, вспомнишь. Мы с тобой уже виделись. В монастыре, который в Серафимовиче, на Пасху. И целовались. Христос воскрес! Воистину воскрес! Может, представим, что сегодня Пасха?
– Так и стараешься подобраться поближе, – сказала она. – А знаешь, что поближе – это действительность чурбанов, а подальше друг от друга – это мечта. Смотри на Солнце. Я впервые вижу его таким.
Она перешла на шёпот и поманила меня пальцем.
– Ползи ко мне. Я знаю тайну проклятого места. Оно напротив монастыря на берегу Дона находится. Видишь монастырь?
– Тебя вижу, монастырь нет.
– Послушай мой добрый совет. Я ведь могу и оплеуху влепить. Так вот, – не сбавляя шёпот, понеслась она. – Монашки беременели и когда рожали детей, то топили их в Дону. Люди, которые ходили к проклятому месту, говорили, что слышали плач новорождённых. В монастыре и чудесный камень Пресвятой Богородицы есть. Его ещё называют Монашкин камень или камень Арсении. Я одно время собиралась уйти в монашки, да услышав о проклятом месте, отказалась. Интересный монастырь. Я тебе многое могу рассказать о нём.