– Не нужно, – ответил я. – Был там. А о проклятом месте впервые слышу.
– А ещё ходила я к камню Пресвятой Богородицы. Молилась, чтоб муж бросил пить, но видишь, ушла, возвращаюсь домой. Не думаю, что это наказание для меня. Скорее всего спасение, потому что с пьющим мужиком тяжело жить. Самой можно запить. Да и разлюбила я его. А, может быть, и не любила. Выскочила в восемнадцать лет. А зачем ты ходил в монастырь? Ради интереса, любопытства?
– Нет. Счастье там искал.
– Ого. Если искал, значит, знаешь, как оно выглядит.
– Знаю.
– Тогда расскажи.
– Оно похоже на тебя.
– Я серьёзно спрашиваю, а ты.
Она вскочила, отломила веточку от куста и стала чертить на песке.
– Что чертишь?
– Пишу, что такое счастье. Жаль, что на песке, ну, ничего. Сойдёт и на песке…
Я поднялся и направился к ней, чтобы посмотреть, но она быстро стёрла ногой.
– Зачем?
Она не ответила, посмотрела на монастырь, Дон, меня и стала одеваться.
– И откуда ты свалилась на мою голову, – не выдержал я. – Ехал спокойно и на тебе.
– А я знала, что ты едешь, поэтому и вышла на бугор, чтоб тебя встретить.
– Если вышла встретить меня, зачем тогда за каменюку хваталась?
– Ты не об этом думай, а скажи Богу и мне спасибо, что я не запустила её в тебя. А ведь могла от радости и шарахнуть.
Мне пришлось только развести руками.
Время мчалось с бешеной скоростью. Я никогда не испытывал такую жгучую ненависть к нему, но время, как вода. Ни то, ни другое в кулаке не сожмёшь и не удержишь.
– Пора ехать, – сказала она. – Тебе ещё нужно до Обливской добираться.
– А, может, заедем к тебе, – бросил я, когда сели в машину.
– Не надо, – вздохнула она. – Мы всё испортим.
Она, оставив руль, потянулась. Я перехватил.
– Ты рули, рули, – выпалил я. – А то в кювет завалимся.
– Ты точно ненормальный. Я и так рулю. Нога на тормозе.
– А если в кювет кувыркнёмся, где твоя нога будет?
– А куда Бог положит, – равнодушно бросила она, – там и будет. А если в кювет попадём, то нужно делать вот так.
Она резко тормознула. Хорошо, что я был пристёгнут. Иначе полёт через лобовое стекло был бы неминуем.
– Не сердись. Это жизнь. Кто – то рулит, кто – то тормозит, но все мы попадаем… Понимаешь, я никак не могу узнать, куда мы попадаем. На небеса или, извини, в собственные ароматные изделия. Не подсказывай, хотя ты и сам толком не знаешь. Я сама должна догадаться.