Вот я будто бы опять в парке, опять фата, белое неудобное платье, опять сильный ветер, и мама – говорит, что это плохой знак. И тут же все расплывается, и, будто в «сюите» Кандинского, краски на холсте изгибаются, образуя невнятные неяркие образы.
Потом вновь проступает четкость, и папа просит меня вернуться домой, показывает какие-то газеты с напечатанными в них моими рассказами, я не слушаю его и смотрю вперед, а там, за его спиной, раскинулась Красная площадь. Я вижу Храм Василия Блаженного с его игрушечными куполами, такими яркими и будто сделанными из зефира и пастилы. Я смотрю на Москву, даже не на Москву, а на ощущения Москвы, но при этом понимаю, что коснуться того, что я вижу, уже не смогу. Папа что-то рассказывает и рассказывает… я просыпаюсь.
Уже настал день. Яркий и воодушевляющий свет весеннего солнца призывал к действиям.
«Главное – перешагнуть порог в час дня, потом уже время пойдет быстрее».
Я знала об этой, подмеченной мною еще со студенческих времен, штуке.
С утра до часу – время очень медленное (ну, если контролируешь его), после часа дня и до шести – двигается значительно быстрее, а с шести и до девяти – пролетает практически незаметно.
Я перевернула часы с божьими коровками – начало второго. Есть уже хотелось, прям очень, но даже больше, чем есть, хотелось пить.
Я посмотрела в сторону кухни. Кофемашина поблескивала гранями и будто дразнила меня своим предназначением. Она знала, что чудесный, волшебный, крепкий, ароматный, божественный кофе, рождавшийся в недрах ее механизмов, был для меня сродни первому глотку воздуха после сна.
Я иногда даже не разговаривала с Лешей (когда мы еще жили вместе), пока не выпивала свой утренний латте. И поэтому сейчас она, моя старая кофейная подруга, прошедшая со мной уже столько всего, стояла молча на кухонном столе и испытывающее ждала, выдержу я или нет.
«Да, знаете что, еще неизвестно, случится там что-нибудь или нет. А я уже, как дура, приняла этот обет молчания и голодания! Там же не так категорично написано про питье. Голод я могу победить, но тягу к кофе… Что будет от одной-двух чашечек латте?»
Я знала, что все равно смогу убедить сама себя в необходимости кофепития, найду необходимые аргументы и часом раньше или часом позже, но сорвусь.
«Так смысл тянуть? Выпью уже и покончу со всем этим».