Трапезная виделась просторной с высокими белыми потолками и покрашенными в жёлтый цвет стенами. Посередине располагался длинный деревянный стол, за которым на полу, скрестив ноги, неторопливо ели монахи. Во главе стола сидел настоятель – седой старец, кажущийся спящим. Он был одет в белую тогу с чёрными полосами по краям. Справа и слева от него трапезничали помощники, отличающиеся от своих собратьев синими полосами на одеждах. Все остальные монахи облачались в исключительно белые тоги.
В трапезной стоял приятный запах специй и жареного мяса, пробуждающий аппетит. Спутник Аса глубоко вздохнул и, чуть заметно подмигнув ученику, сел на своё место, сразу же приступив к приёму пищи. Он ел скоро, но аккуратно, наслаждаясь вкусом и всё же несколько скрывая, и даже сдерживая, своё наслаждение.
Ас сел рядом и, не спеша, присоединился к наставнику. Есть послушнику не хотелось, хотя он уже целые сутки не притрагивался к еде, но всё же откусил маленький кусок хлеба и стал его медленно пережёвывать. Тёплый хлеб оказался невероятно душистым, с лёгким солоноватым вкусом, и с каждым мгновением всё больше поражал молодого послушника своей способностью насытить, да вдобавок ещё и усладить тело. Наконец, проглотив скромный обед, Ас посмотрел на своего наставника, уплетающего с огромным аппетитом мясо, и отметил для себя: старик прав – если знать достаток, то и плоть может доставить удовлетворение. Весьма малый кусок хлеба давал возможность наполнить организм достаточной энергией, чтобы прожить ещё один день, не испытывая голода. Надо всего лишь правильно вкусить этот крохотный дар жизни и бренная плоть одарит за это радостью.
В трапезную вбежал провинившийся мальчуган и, усевшись за стол, набросился на свою еду, за что немедленно получил подзатыльник. Самому молодому монаху ничего не оставалось, как, обуздав свой голод, тщательно пережёвывать довольно скудную порцию пищи.
У каждого послушника была своя порция еды в тарелке, больше которой съедать не позволялось. И только взрослые монахи имели право есть столько, сколько пожелают.
Самый молодой послушник жадно уплетал свой обед. Ас смотрел на него и улыбался. Он вспомнил, как в детстве сам был таким же, следующим исключительно требованиям тела, не дающим покоя, и никак не мог поначалу совладать со своей постоянно голодной утробой. Не прошло и минуты, а мальчик уже опустошил тарелку и молча взирал на стол с жалобным взглядом, желая ещё пищи. Ас улыбнулся и протянул самому голодному монаху свою оставшуюся, практически нетронутую порцию еды, но был остановлен стариком.