Рита сидела на кухне и пила чай, заедая очередным бульварным романом. Быстро скинув одежду, он отправил продукты в холодильник, а себя в душ.
– Я… принес продукты. Уже в холодильнике, – сухо отчитался он из ванной комнаты.
В зеркале на него смотрело уставшее, изрезанное морщинами лицо, а недельная щетина тщетно пыталась скрыть второй подбородок. Кроме того, шею рассекал тонкий белесый шрам, будто ему отрезали голову, а потом пришили обратно. Шрам выглядел старым, но он совсем не помнил, откуда тот взялся. Сердце сказало «ух!» и едва не сломало ему ребра, пытаясь в панике покинуть тело. Логическое объяснение. Где ты, когда так нужно? «Может, это произошло, когда я был с Адной? Глупости. Спрошу Риту».
Так и не приняв душ, он влетел на кухню, перепугав читающую жену.
– Откуда… у меня этот шрам на шее? – его пальцы нервно тряслись, волосы были взмылены, словно он пробежал марафон, а на лице проступил пот.
– Это ты так извиняешься за опоздание? – она окинула его снисходительным взглядом. Когда же поняла, что он не шутит, смягчилась, но ответила озадаченным голосом, в котором слышалась февральская прохлада. – Я не знаю, что на тебя нашло, но этому шраму уже много лет. Ты свой голос-то слышишь. Из-за того случая тебя и уволили. Хрипящие инвалиды никому не нужны. Да что они вообще понимают.
– А мне нравятся твои шрамы, – внезапно отозвалась Адна, появившись из ниоткуда за обеденным столом. – Тот, что у тебя на правой ладони, он из-за… Подожди, я вспомню. Да! Неудачно перелезал через колючую проволоку.
– У меня… нет шрама на ладони. Я никогда… не лазил через колючую проволоку.
– Ты что, бредишь? – она отложила книгу в сторону и с испугом наблюдала за ним. – Случаем не заболел? Дай потрогаю лоб – холодный.
Призрачная Адна стояла позади него и крепко обнимала, приложив голову к его спине.
– К вечеру будет прохладно, но на ярмарке разливают глинтвейн и горячий чай. А если я совсем замерзну, то укутаюсь в шаль.
Он чувствовал, нет, скорее вспоминал этот нежный разговор в ночи, ее легкие прикосновения и страстный поцелуй. Он помнил, как сплелись их сердца на сатиновой постели. И счастье разлилось по его жилистому телу.
***
Он открыл глаза, поймал на себе нетерпеливый взгляд часов – 6:30. Коснулся рукой соседней подушки – пусто. Жена уже встала и гремела посудой на кухне. Соседи – вот, что ему приходило на ум при мысли об их совместной жизни. Прошло уже сколько, лет восемь, а Рита так и не стала ему родной душой. Они были скорее сожителями, чем супругами. И кольцо на пальце… оно уже давно тяготило его, но никогда не хватало духу принять единственное очевидное решение. Тяжело вздохнув, он свесил ноги. В голове пробежали воспоминания о прошлой ночи. Да, в Рите не было и сотой доли той страсти, которую он познал с Адной. Он осознавал, что воспоминания, подаренные Изардом, были чужими и далекими. Но даже это было лучше, чем та ничтожная реальность, в которой он вынужден существовать сейчас.